|
|
| Басов Сергей |
ТЫ ПОМНИШЬ, ТОВАРИЩ... |
5 |
|
|
|
- Дайте слово! - поднял руку красноармеец Кучин, черноватый порывистый парень, вожак невьянских соцмольцев. - Ротный правильно говорит: драться приехали. А в драке - налетай первым! Пулемётчики-соцмольцы поддерживают предложение идти в обход, наперерез белочеху. Вон командир полка, - указал он на приближающегося Онуфриева. Все обернулись. - Его послушаем. И второе, соцмольцы постановили: на фронте больше не митинговать. Куда прикажет командир, туда и идти! Всё!
- Налетел один такой, - вслед ему крикнул Протасов, - да и сел!
Онуфриев вышел вперёд, коротко изложил обстановку, нарисованную Кавским, упирая главным образом на опасность, которая отсюда грозит Уралу. Упомянул про "чёрную стрелу" и, скрыв сомнения Кавского в стойкости бойцов полка, подчеркнул его твёрдую уверенность в них.
- Они, шут-те горой, здорово на нас надёются, - говорил Онуфриев. - А я возьми да ляпни им: "У нас, мол, есть и такие, что чуть что - ноги в зубы и айда на всю ивановску назад". Они мне не поверили. А? Есть у нас такие или нет? Ежели есть, пусть выйдут и скажут. Мы таких держать не будем, - Онуфриев помолчал, словно и вправду ждал, не выйдет ли кто. Затем проговорил:
- Митинг считаю закрытым. Обед готов. Поесть - и по вагонам, на фронт! - в его голосе зазвучали металлические нотки.
- Председатель партии! - позвал он Овчинникова, собравшегося тоже уходить. - Разговор к тебе есть. Погоди. Дела-то вот какие, - и он подробно передал то, что решили в штабе.
Глава вторая
Дорога, по которой шёл полк, становилась всё уже, лес всё выше, сырость всё ощутимее. Ветки хлестали по лицам. Вскоре лес сомкнулся, теперь только одна серебристая полоска неба напоминала бойцам, что на земле есть иной мир, кроме леса.
Недавно прошёл дождь, и лес, без того полный шелеста падающих капель, наполнился новыми звуками: чавканьем четырёхсот пар ног, коротким перестукиванием ходков обоза, конским храпом, ломкими словами команд.
- Разобраться по четыре! Протасов! Где твой ряд?
- С краю мокро, товарищ командир.
- Мокро! Не на пельмени к Настасье-шинкарке идёшь. В бой.
- Астахов, дай курнуть, - тихий голос Федорчука.
- Я т-те курну!
- Испугал, страсть как!
- Один такой курнул да под кобылу нырнул. Прошло семь годов, а не сыщут и следов!
- Кончай разговоры! Не на собрании!
- Ну, и командира себе выбрал. Одно слово - фельдфебель.
Справа раздался далёкий пушечный выбух, и где-то позади - взрыв. Колонна сжалась, это задние прибавили шагу.
- По разъезду бьёт гад, - сказал начальник пулемётчиков Шилин, рослый, атлетически сложенный человек. - Унюхал, не иначе, - добавил он, обращаясь к Овчинникову, шедшему рядом.
- Всё может быть, - отозвался тот.
 |
5 |
 |
