- Если знаешь, почему молчишь? Особого приглашения ждёшь? Не знаешь, что ли, что говорить?

- Знаю, кхм…

- Докладывай, наконец, почему цех плохо сработал?

Только этого Поликша и дожидался.

- Алексей Михайлович сказал, что мы, металлурги, не справились со своими обязательствами и не выполнили план. Это, кхм, верно…

Поликша произносил речь в обычной своей манере, витиевато, с частыми повторениями и непременным "кхм". Обращался он не столько к Активу, сколько к президиуму, а - в первую очередь - к председателю Турлапову.

- Мы потеряли три тонны меди в отвальных шлаках. Это тоже верно.

  

И Поликша стал по пунктам перечислять всё высказанное главным инженером, все претензии к металлургам, перемежая сказанное "кхм" и "верно". Он не говорил "в задир", как это делал Устинов. И о главном тоже не говорил, будто ждал, чтобы ему помогли преодолеть самые опасные места объяснения плохой работы цеха.

И дождался "залпов" со стороны Турлапова.

- Ты чего, Иван Петрович, заладил: "верно" да "верно"? Знаем, что верно. Ты лучше скажи Активу, почему это ВЕРНО произошло? Почему плохо работали? Почему медь потеряли?

  

Поликша откровенно был рад тому, что Турлапов его прервал. Он словно бы только сейчас - после реплики директора - прозрел. Просияв лицом, он вытянул шею, заглядывая за трибуну. Вид его говорил: "Смотрите-ка какие наивные вопросы задаёт директор. Толкает на устиновскую дорожку, на конфронтацию. Не получится! Мы не намерены менять место жительства, как предыдущий оратор. У нас с Верочкой здесь свой огородик, куры, поросёнок…"

  

- Почему плохо работали? - переспросил Поликша. - Скажу, конечно, - ухмыльнулся он и с хитрым видом изрёк: - Сами знаете, Дмитрий Сергеевич, какой концентрат нам давали… какие флюсы и, кхм, сколько. Работали на "выломках" да на "обороте". Лещадь на Отражательной нарастили. Отсюда и высокие шлаки.

- А как с новой техникой? Где у вас новаторство? - снова перебивает Турлапов, вполне уже миролюбиво - к великому удовольствию Поликши. - Расскажи Активу о предложении профессора Рафаловича.

- Можно и рассказать. Предложение серьёзное. Мы с Фёдором Петровичем Постниковым, кхм, пяток таких предложений дадим. Но… только для чужой печи. А на свое - шалишь. Мы не можем для каждого профессора делать эксперименты на основном оборудовании.

  

Турлапов на листочке написал: "Насчёт оборудования - твои слова украл. Не обижаешься?

Пододвинул записку Городецкому.

Тот краешками губ ответил: "Нет"

  

- Профессор, кхм, приехал, предложение подал. Вышло - не вышло, ему всё равно, повернулся и уехал. А нам эта штука, кхм, вот где! - Поликша стукнул себя по шее. Он был в отличнейшем настроении. - Расскажу случай. Один командировочный проснулся в нашей гостинице, видит, кхм, из заводских труб дым валит. И стал он думать, как от этого дыма пользу получить. И додумался: пропускать дым через водную завесу, барботировать, растворять в чанах. Мы с Фёдором Петровичем спрашиваем его: "А воду эту куда? Она же кислотная, всё нам разъест". Отвечает: "Сольём в сброс". - "Куда? В болото? Так отравит же всё там на веки вечные". "А я, - говорит, - идею вам даю. А остальное сами додумаете".