Турлапов сделал вид, что не заметил скепсиса в словах Городецкого, и продолжал.

- А дальше начинается реакция на неудачу - недовольство выбранной профессией. Дружки пошли в лётчики, моряки, геологи - романтика! Здесь же, в медной промышленности, и тяжело, и грязно, и никакой поэзии. И вот наш Архимед начинает бомбардировать начальство заявлениями, что у него в столице или рядом с ней больная жена - дайте перевод! Не проходит это, находится другое. Здесь ему не климат, болеет часто. И что делать: перевести, уволить? Ни в коем случае! Своей властью, насильно, но удержи. Удержал? Теперь всё: кризис отторжения миновал. И наш Архимед уже на втором витке начинает развивать бурную деятельность: то подаст докладную о более рациональной организации труда, то прямое рацпредложение. Теперь уж его и удерживать не надо, - закончил Турлапов.

Городецкий выдавил из себя улыбку.

- Это ты про нового…? Как его…? Парилова С.С.? Он, что, только что из института?

- Не про него… а вообще. Кстати, Парилов до войны около десяти лет работал, - ответил Турлапов. - Сначала хотели предложить ему обогатительную фабрику, потом Шах перерешил. Исследовательский отдел Парилову больше подходит.

- Что ж… - сказал Городецкий, - новым людям всегда рады. Если, конечно...

- Шах плохого в Краснотурьинск не пошлёт, - убеждённо проговорил Турлапов.

- Посмотрим… - засомневался Городецкий.

  

Кривая усмешка Городецкого и это его тягучее "посмотрим" холодным душем окатило размечтавшегося Турлапова.

- И чего ты всё кривишься, Алексей Михайлович? - взорвался Турлапов. - Разве нам когда-нибудь присылали плохого специалиста?

Городецкий встряхнулся, убрал улыбку с лица и с преувеличенным - до смешного - вниманием слушал директора. Это ещё сильней раззадорило Турлапова.

- Да нам может позавидовать любой завод! Избаловали нас, и мы зарылись, перестали ценить своих инженеров и техников, не говоря уж о рабочих - мастерах своего дела. В каждом вновь прибывшем сначала сомневаемся, а потом из кожи лезем вон, чтобы доказать, что сомнение это было оправданным.

- "Мы" - это, конечно, в первую очередь относится ко мне… - Городецкий демонстративно встал, посмотрел на часы. - И всё сказанное, как я понимаю, относится ко мне, - он говорил, не повышая голоса, и только часто-часто моргал глазами. - И вообще мне кажется, что с некоторых пор за техническую политику на заводе отвечает не главный инженер, а директор.

- Постой, постой, с чего ты это взял? Какая муха тебя укусила?

- Я не согласен с решением Главка о замене Гуськова, - заявил Городецкий холодно и с полным самообладанием.

- Да ну? - искренне удивился Турлапов. - То есть, как - не согласен? Тебя, что, устраивает ТАКАЯ работа Исследовательского отдела, Весь этот детский сад? Ты, что, не знаком с планами реконструкции завода, в особенности, обогатительной фабрики? Со мной тоже назначение Парилова не согласовывали. Но именно это меня и устраивает. Значит, человек он, без сомнения, стоящий.

- Или совсем НЕ стоящий, - предположил Городецкий. - И побоялись нашего отказа.