|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
68 |
|
|
|
Чем правдивей казались слова Кикина, тем большие сомнения одолевали её. Верить ему было нельзя. Он опять втянет её во что-нибудь страшное. Сам живёт по "легенде"… и её - туда же?
В её украинском прошлом всё было неслучайно, а как будто по чьёму-то плану. Тогда почему-то её гитлеровцы привлекали к работе, а сейчас - кто? Надо пойти в органы и заявить на себя и на него… Или вон с верёвкой в лес - и конец всему….
* * * * * * *
В осеннюю непогодь, когда в оккупированном гитлеровцами Харькове нельзя было добыть и кусок хлеба, Асе пришлось - чтобы не погибнуть от голода - идти … на панель. С каким трудом выговаривается это слово, стыд жжёт огнём. Но иного способа прокормиться у Аси на тот момент не было.
К ней подошёл Крамаренко в форме немецкого офицера, заговорил по-русски. Увёл с позорного места, накормил, одел, обул. Верно, он её спас, но вместо торговли телом, она должна была теперь торговать душой.
Крамаренко вывез её в Полтаву и дал рекомендацию для полтавского гестапо. Вспоминая это, Асино сердце исходило кровью. Уж лучше было бы век стоять на тротуаре возле мрачного серого здания Управления Южных Дорог в Харькове, чем стать переводчицей в полтавском гестапо, фольксдойче Алисой Шмидт.
Он, он виноват во всех Асиных падениях и несчастьях, это "фюрерок". А теперь оказывается, что он, подпольщик, работал не на гестапо, а в гестапо. Тогда он был "шакалом со свастикой", надёжнее маскировки и не придумаешь. И немцам наплёл, что его отец - дворянин и царский ротмистр, пять лет "отбухавший" в Соловках.
А когда победили "сталинские соколы" он - к ним. И документы у него теперь чистые, и свидетельство о партизанской работе имеется.
Сейчас, после войны, под партизан и подпольщиков маскировались бывшие полицаи и другие фашистские прислужники. Это был верный способ избежать виселицы.
Видите ли, тогда он был фальшивый. А теперь всё у него хорошо. И какой он настоящий, этот Кикин?
А она, липовая фольксдойче с материнской фамилией Шмидт, чтобы не быть повешенной за свою измену родине, должна была бежать, скрываться, петлять и юлить. И он, который вверг её во все эти несчастья, утверждающий теперь, что любит её… Где он был, почему не защитил её?
Если он работал в гестапо, но не на гестапо, то - само собой разумеется - да это каждому понятно - он был советским разведчиком, или, одним из "сталинских соколов" - так называли гитлеровцы парашютистов, которых советская контрразведка забрасывала в тыл.
- Ты, что, был сталинским соколом? - спросила Ася, терзаемая сомнениями.
Ей нужно было понять, кто же он, наконец, и решить, как с ним быть. Его слова о чувстве к ней сейчас звучали особенно дико, она им не поверила. А может, притвориться, что поверила, чтобы легче было подловить его на чём-нибудь и разоблачить?
 |
68 |
 |
