|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
49 |
|
|
|
- Э, нет. Не стану я напрашиваться: пожалей де меня, трижды раненого да контуженного… Только взгляну ей в глаза. С ним останется - сына заберу.
- Хорошо, если она отдаст. Ей-то он тоже сын. Да и захочет ли малой? Раз похоронка была, винить её не в чем. Тогда спина в спину, брат, и иди своим путём. А о ней забудь.
- Я взгляну ей в глаза по-особенному, - твердил первый солдат.
- Коли думаешь, что поможет, - взгляни, - согласился второй солдат. - Раз они детей не завели, то можно. Атакуй взглядом. Только хочу тебя предупредить: напрасное это дело. Ну, вернёшь ты её… А потом всю жизнь корить станешь: мол, не дождалась, а другие-то и после похоронки ждут.
- Укорять не стану, если вернётся… Люблю же я её, в общем…
"А ведь у нас с Надей почти такая же история, - подумал Семён. - И "круглый стол" был, и высокая трава под двукрылой мельницей - даже это. А всё равно не связалась разорванная нить".
В Свердловске попутчики сошли, а Семён закомпостировал литер и получил место в спальном вагоне, и остальное время ехал по-человечески.
Езда на крыше вагона была для Семёна первым серьёзным испытанием его физического состояния. Ожившая левая рука, крепкая и сильная, добавила Семёну уверенности, что с остальными жизненными задачами он справится. Знакомые Уральские горы, между которыми шёл поезд, тоже способствовали возрождению в нём бодрости духа. "Может и я, как тот солдат, еду, чтобы "взглянуть в глаза" Уралу, а через него и… Наде?" - с какой-то неясной надеждой на возможную встречу думал Семён. Надя и Урал почему-то казались ему неотделимыми друг от друга.
Чем ближе подъезжал он к Уральску, тем более крепчала в нём мысль - остаться там.
* * * * * * *
Знакомый деревянный вокзальчик городка на берегу реки Урал.
Семён прямо на привокзальной площади сел на автобус, идущий в посёлок Медный. Издалека были видны трубы медеплавильного завода с дымными хвостами.
Он шёл знакомой улицей деревянных "финских" домов и искал глазами "свой" дом. Узнал его по пристроенному деревянному коробу, в который они с Агафьей Михайловной складывали каменный уголь для отопления.
Семён остановился под окнами и долго курил, вспоминая свою прошлую жизнь здесь. Накурившись до жжения во рту, Семён поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж.
Дверного звонка не было, только свисали оборванные провода. На площадке между этажами царил полумрак, свет едва пробивался сквозь немытые окна.
Семён постучал в дверь кулаком. Дверь отворилась. На пороге стояла коротко стриженная, похудевшая и постаревшая Агафья Михайловна.
- Вам кого? - с опаской спросила она.
- Не узнаёте, Агафья Михайловна?
- Не узнаю… А кто вы? Лейтенант Малыгин? Вы живы? На вас же похоронка была… Входите.
 |
49 |
 |
