"Нашёл, чем любоваться, - читалось в его взгляде. - Стоило идти сюда в этакий буран. Можно было и из окна директорского кабинета наблюдать бушующую метель и гондолы с рудой, застрявшие на подъездных путях. И застряли-то они по вине дирекции. Не изготовили снегоочиститель, значащийся в списке мероприятий по подготовке к зиме. Замдиректора Айзекович понадеялся, что купит, и не получилось. А сделать опоздали. Теперь фабрика в простое".

  

Турлапов, отряхиваясь, смахнул улыбку с лица, коротко и требовательно кинул Устинову:

- Веди.

  

Дробилка не работала. Видно было, что она была остановлена недавно. Ещё подрагивали обнажённые ленты конвейеров, и серебристая рудная пыль ещё витала в воздухе, постепенно оседая. На площадках под конвейерами, у дробилки - всюду шла зачистка руды. Бригадир с механиком дробилки шли вдоль конвейеров, проверяя ролики.

  

Турлапов и Устинов спускались в подземный отсек первичных бункеров по наклонному дощатому трапу рубчатого настила. В слабо освещённом проходе было скользко, на рёбрах трапа налипла глина. Высокий Турлапов осторожно ступал, придерживаясь одной рукой за стенку, а другой - за высокий деревянный борт Третьего конвейера.

- Как вы только здесь ходите? Темнота, чёрт возьми! Того и гляди - шею свернёшь. Сделайте хоть освещение как следует, если ничего другого придумать нельзя!

- Не первый год ходим. Привыкли уже, нам всё видно. Вошли с яркого света, вот и кажется, что темно.

- Привыкли, значит?

- По десять раз за день спускаешься - поневоле привыкнешь.

- Хорошо устроились: и на курорт ездить не надо. Свой лестничный моцион имеете, - посмеивался Турлапов. - Теперь понимаю, почему обогатители все такие худые.

Он оглянулся на Устинова. Но тот на шутку не ответил.

  

Свернули и по бетонному зигзагу туннеля вошли в зал первичных бункеров. Вдоль всего зала, опираясь на бетонный пол белыми "башмаками" множества колонн, стояли первичные бункера. Между "башмаками" колонн, за железным переплётом рамы конвейера, виднелась широкая и тоже голая резиновая лента. Сверху её оседлали ленточные питатели.

Двухскатные, круто падающие, бока бункеров снизу оканчивались секторными затворами. Через раздвинутые серые "рты" затворов была видна руда.

Под бункером, у питателей, световые сполохи электросварки выхватывали лица работающих. Люди нервничали, спешили. Дорога была каждая минута вынужденного простоя дробилки. На одном из питателей надо было бронёй нарастить стальные бока; на втором - заменить ленту; на третьем - колосники. Ремонтники работали сразу по всему фронту. Дробилка - самое чувствительное место в технологической цепочке фабрики. Была она предметом постоянного внимания руководства. Турлапов называл её "горло завода! Стоило остановиться дробилке, и сразу, выстукивая звоном стержней, останавливались в отсутствии "пищи" стержневые мельницы. При суточном простое дробилки останавливалась работа всего завода.

Встала дробилка, и к ней сразу же устремлялись ремонтные бригады. И немедленно появлялся кто-нибудь из руководства: сам директор или главный инженер.