|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
30 |
|
|
|
Турлапов тоже размышлял о Марченко. Ему казалось, что авторитет парторга ЦК требует, чтобы тот жил в приличной квартире, а не скитался по "углам".
- Сказал: вселяйся, и нечего тут разводить сантименты, - говорил Турлапов, требуя, чтобы Марченко занял "парторговскую" трёхкомнатную квартиру.
Эта квартира, со всеми удобствами и полами, застланными линолеумом, находилась в одном из так называемых "директорских коттеджей".
Квартира была занята, в ней всё ещё проживал покинутый женой и больной бывший парторг Куприн.
Купряева по указанию Айзековича, ведавшего жилым фондом, несколько раз безуспешно пытались выселить.
Именно бедственное положение Куприна и не позволяло Марченко въехать в эту пресловутую парторговскую квартиру. Он считал неэтичным выселять больного человека.
В конце концов, Турлапов махнул рукой на непонятное ему упрямство парторга, тем более, что других несогласий у них пока не было.
Парторг подписывал всё, что ему приносили из дирекции, не докучал Турлапову наставлениями, и за одно это директор был ему благодарен.
Постепенно Турлапов стал забывать о словах Шаха: "Посмотрю, как вы, два медведя, начнёте там друг друга ломать".
* * * * * * *
Двор Лесного квартала.
Первый лёгкий и ранний снежок. Бегают и кричат ребятишки. Их мамаши переговариваются с крылечек, перемывая косточки всем, проходящим мимо.
После бани Никифор Марченко с веником в руках и полотенцем через плечо возвращался в квартиру в Лесном.
За коровником Айзековича, в крытой беседке, раскрашенной, как жар-птица, такой чужеродной среди унылой серости сараев, рабочие коротали воскресный день за игрой в домино.
- Никифор Михайлович, за компанию партийку сыграть не желаете? - крикнул машинист мостового крана, суетливый и не стареющий духом Драгунов.
За столиком в беседке, кроме Драгунова, сидели фурмовщик Елисеев, комендант заводоуправления Овчинников, шлаковщик Митрохин.
- Вас и без меня четверо - полный боекомплект, - отозвался Марченко. - Ладно… Вот положу полотенце, веник и приду.
- В баню ходили? - спросил морщинистый Овчинников. - А мы у металлургов моемся. У них и баня, и душ. Баня - что тебе московские Сандуны: с парком, с веничком.
- Зима пришла… - задумчиво сказал Марченко и посмотрел на небо, откуда сыпался лёгкий снежок.
- Какая же это зима, товарищ Марченко? - удивился Митрохин. - С каких это пор зима в начале октября? Каприз природы: насыплет и растает.
Молчал лишь один Елисеев, он не был любителем праздных разговоров.
Прихрамывая, подошла Агафья, забрала у Марченко веник и полотенце.
 |
30 |
 |
