|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
81 |
|
|
|
- Не хожу я, сынок, к вашим. Нерасположение имею к твоему отцу… грешен, - Евграф Трофимович решил отложить поход к Париловым. - И вот ещё: слыхал я кое-что про твою красавицу… Надежду Даниловну.
- Не будем, дедя, - остановил его Семён.
- Не будем - так не будем… Скажу только, что у нас с тобой, Сеня, судьбы одинаковы. Ой, как похожи! Видно это по кильватерной пене… Я подорвался на любви к Ксюше, ты - …
- Не надо, дедя, прошу тебя. Давай, о чём-нибудь другом… вот хоть о войне. Говоришь, был под Сталинградом? А я ведь тоже прошёл Сталинград от первого денька и до последнего.
- Вон как…! А ну-ка, сынок, расскажи, как вы, пехота, дрались там, у стен завода, - оживился старик. - Как мы радовались-то за вас!
- Я не у завода был, дедя. На краешке, под обрывом… у Чуйкова.
- Кем был? Взводом или ротой командовал?
- Пулемётом, дедя. Один был у меня подчинённый - "максим". Вот с ним вдвоём мы и…
- Постой-постой… Как же так? Ты, помнится в звании сержанта приезжал в отпуск, чтобы жениться. А через год тебя "повысили" до звания рядового пулемётчика? Я правильно излагаю? Расскажи, что с тобой случилось. Я ведь не отстану, пока всё не выложишь.
- Долгая это история, дедя. Без водки не обойтись. С ней легче бы стало рассказывать. А я, как известно, не пью. Великое слово себе дал.
Остаток дня, вечер и всю ночь просидели без света Семён с дедом Евграфом. Всю свою жизнь разложил Семён перед стариком.
Второй раз случилось с Семёном такое, что пришлось ему исповедоваться почти со слезами. Слова потоком вырывались из его уст, и он не в силах был остановить их.
Первый раз в начале апреля Сорок Второго года на Донце он с такой же искренностью рассказывал свою историю ротному Шемардину. Семён тогда не утаил ничего, но произошедшее с ним было настолько фантастично, что тогда ему не поверили.
Поверит ли дед Евграф Трофимович? Дело его. Сколько Семён ни всматривался в лицо старика, ничего не увидел в нём, кроме сонной усталости.
* * * * * * *
Когда-то в детстве Дед Евграф был Семёну ближе отца родного.
Он и тогда редко показывался у Париловых. Не любил он Сергея Матвеевича, часто несправедливо строгого к детям.
Зайдёт, скажет: "Олёнушка, ты не суетись, милая. Я мимоходом. По Сенё соскучился".
Он любил смышлёного, озорного мальца почти отцовским чувством.
- Сбегал бы к дедушке-то, - говорила Елена Фёдоровна босоногому, черномазому стригунку-сыну, забежавшему в дом за куском хлеба. - Отнёс бы это ему, - совала она сыну в руку какой-нибудь свёрток.
Это был предлог, чтобы отправить сына к деду Евграфу.
 |
81 |
 |
