|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
72 |
|
|
|
- Коли откажется принять, значит, не любит… и не любила, - категорически заявила Тося. - А я тут причём?
- Ну, от тебя зависит моя судьба. Освободи меня от своего конвоя. Я дальше и сам смогу… Вещмешок за спину - и пошёл себе! До Москвы доезжаем, а дальше ты назад.
- И не подумаю, - упёрлась Тося. - Велено довезти до дома… и сдать под расписку.
- Опозорить меня хочешь? Эх, Тося, Тося! А ещё фронтовичка… Под расписку, говоришь? А она возьмёт да и не распишется: вези обратно. И что: поедем мы с тобой обратно, на Кавказ?
Тося задумалась.
- Хочешь, Тося, я тебя поцелую? - Парилов не знал, как ещё уговорить упрямую медсестру.
- Иди, молоденьких целуй. Я тебе в матери гожусь, - ворчливо промолвила Тося, но лица не отстранила и не отвернулась. И Парилов чмокнул её в щёку.
- Я же знал, что ты добрая и хорошая. Договорились?
- А кто распишется? - спохватилась Тося. - Ты же не сумеешь?
- Не сумею, Тося. Левой рукой никогда не писал, - вздохнул Парилов. - Да вот… ребята распишутся, это мы живо организуем.
Парилов зашёл в офицерское купе, попросил расписаться в сопроводительных документах. И вопрос с подписью моментально был решён.
Парилов попросил Тосю развязать вещмешок и вынул оттуда нарядное заграничное платье.
- Вот, Тося, это тебе из Бухареста. Дарю. За все твои перевязки с перекисью водорода. Носи на здоровье и вспоминай меня иногда.
- Ой, какое красивое! - восхищалась Тося, осторожно гладя рукой платье. - Да это же для молоденькой. Мне-то зачем? Ей отдашь.
- А для неё у меня есть другой подарочек, - подмигнул Парилов, продолжая игру.
- Колечко?
- Оно! С дорогим камешком!
Тося, попрощавшись, ушла в соседний вагон, к девчатам. А Парилов, свободный от надзора, с облегчением пошёл в офицерское купе.
XVIII
В купе продолжали отмечать конец войны.
- Га-аспода офицеры! - поднял алюминиевую кружку старший лейтенант с чёрной повязкой через лоб, закрывающей левый глаз.
Его высокая, узкоплечая и сутулая фигура, бесстрастное горбоносое лоснящееся лицо, выпуклый, как пуговица, злой глаз были отлично знакомы Парилову. Этого человека Парилову никогда не забыть. Кириллов... Особист...
Этой встрече с Кирилловым, начальником Особого отдела 427-го стрелкового полка, Парилов совсем не обрадовался. Хоть тот и сильно постарел, но был вполне себе узнаваем.
Парилов знал, что за серьёзные упущения по службе, Кириллов был осуждён, разжалован из капитанов в рядовые и отправлен в штрафбат в сентябре Сорок Первого.
 |
72 |
 |
