|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
71 |
|
|
|
Каже, що чекае похоронку на свого законного Потапа. Сердце у Ганны Семенивни вещее: не вижити Потапу Тарасовичу, не прийти йому з войни - дуже гарячий. Ще ий циганка нагадала: пасть Потапу смертю хоробрих. А прийде похоронка, пидемо з тобою, Фёдор, в ЗАГС.
Ну, дивись, яка стерво: смерти моий треба ий. А в письмах мени розстеляеться, змия гримуча: "Потапушка, миленький, скучаю за тобою. Свит билий опостылел… Чекаю з перемогою". А йому пише: "Милий…! Единий…!"
А я хто? Хто я? Ось вони яки жинки… Палицю йим в дишло!
Слушатели пересмеивались сдержанно. Что ни говори, а такая планида может быть и у каждого из них. Смешно, но и жалко человека: зачем рвёт сердце? Мало, что ли, баб на свете?
- Ну и Нюрка, - потирал руки Иванко. - Расторопная! Второй фронт открыла наперёд американца! Хо-хо-хо! Поучительная история!
- Ну, наш брат за четыре года тоже фронтов наоткрывал, - заметил кто-то. - Баба - что? Она без мужика: кто погладит, к тому и ластится… как кошка.
Вдоволь насладившись курьёзной историей Потапа, Иванко спросил:
- А теперь ты куда, Потап Тарасыч?
- Як це, куда? До ней, стерви, в Воронеж.
- Куда-куда?! Не слышу, Потап, ты погромче скажи! - смеётся Иванко.
- Куда-куда… Закудикав, володимирський. До Нюрки, до баби моей. Федька пусь иншу соби шукае. А мени що шукати? Як би там не було, вона моя законна жинка.
"А если, как Потап, махнуть? - подумал Парилов. - Ирка писала, что Надя с Сёмушкой живут в Краснотурьинске. Не пишет "одни", просто "живут". Думай, что хочешь. Вдвоём ли… втроём? Если втроём… Тот пусть ищет себе другую, а эта - моя законная".
В нём нарастало недовольство собой: "Ещё и культёй потрясти, разжалобить… Смотри, мол, какой я теперь А ещё прибуду с сопровождающей. Прямо не человек, а чемодан при пассажире. Сдаст под расписку. Стыд какой! И документы у неё… Ох, Тося, как же ты мне не к месту!"
В госпитале как Парилов ни противился, не доказывал, что его левая рука в норме, почти уже обрела чувствительность. Не поверили, навязали сопровождающую.
- Милая Тося, выручай, - подошёл Парилов к медсестре, обнял её за плечи.
Тося вскинула на него испуганные глаза и отодвинулась.
- Чего тебе? Ректификата захотел? Разбаловали вас, тяжёлых, коньяком да вином. Соскучился по выпивке? - по-своему поняла она нежданные объятия.
- Тося, у меня к тебе сердечная просьба. Вот послушай…
И Парилов стал рассказывать Тосе историю своей любви. Рассказывал откровенно, как человеку чужому, с которым больше никогда не увидится.
- А любила она тебя? - пригорюнившись, спросила Тося.
- Конечно, любила. Мы клятву дали друг другу. А теперь ты войди в моё положение: вернусь я к ней не один, а под твоим конвоем, несамостоятельный. Она же меня сразу… отошьёт, - гнул своё Парилов.
 |
71 |
 |
