|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
65 |
|
|
|
Парилов стоял у окна в накинутом на плечи кителе, пристально вглядываясь в туманную даль реки. На его неулыбчивом, хмуром лице появилось страдальческое выражение. Где-то здесь должен быть Зариман.
Поезд заметно сбавил ход.
Капитан, в картишки не хочешь? Нам четвёртого не хватает, - позвали его из купе. - В подкидного дурачка, а?
- Не играю, - ответил Парилов, почти не разжимая губ.
- Что ты там такого интересного увидел? - не отставали соседи.
- Северский Донец.
- Невелика водная преграда, метров двадцать, не больше, - поглядел в окно один из игроков.
- Для кого и невелика, а другой на тот берег так и не добрался, на этом лёг, - сказал Парилов, не оборачиваясь.
Его седая голова, хмурое бледное лицо, неулыбчивый взгляд говорили о том, как важна была для него эта водная преграда.
- Что? Был там?
- Пришлось…
- Не в Сорок Первом?
- Угу, - неохотно ответил Парилов.
- Ну, извини, - допытывающийся товарищ всё понял и отстал.
Чёрная туча разразилась ливнем. Земля, истерзанная бомбами и снарядами, глотала этот дождь, как глотают слёзы. Вода стекала по рытвинам и скапливалась в воронках-глазницах.
"Плачь, мать-земля… На весь мир кричи... Пусть каждый услышит: сыны твои, лучшие из лучших, полегли здесь. И могилы… не найти…"
Вдоль берегов реки темнели скелеты сожжённых танков, лафеты разбитых орудий.
Прилов поднёс к глазам полевой бинокль и увидел совсем рядом тот овраг у Заримана. Возле входа в него - одно-единственное уцелевшее дерево с макушкой, начисто срезанной шрапнелью. Рядом с деревом - железный памятничек. Надпись на нём прочесть было невозможно.
Парилов сдёрнул фуражку с головы.
- Твои? - спросил сосед по купе, дыша в затылок.
- Мои.
- Кто?
- Пулемётчики… и я - вместе мы… в братской могиле.
- Так ты же жив?!
- Жив да не для всех. Для кого-то умер.
- Живой мертвец? Да как это, капитан?
- Умер и воскрес, как Христос… Хожу вот теперь по земле и не понимаю, жив я или нет, - тяжело вздохнул Парилов.
 |
65 |
 |
