|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
48 |
|
|
|
Подоспевшая Елена Фёдоровна встала между отцом и сыном.
- Изувечишь, придётся кормить всю жизнь, - до ужаса спокойно вымолвила она. - Бить сына не дам! Чешутся руки? Так бей меня.
Она кинула взгляд в сторону Дарьи.
- Опять, вижу, за старое принимаешься. Побойся Бога, если уж людей не совестно. Сергей, уведи её сейчас же, с глаз долой! Пусть в суде разберутся: почему мальчишки дерутся чуть ли не до смерти, и кто их друг на дружку натравливает.
Сергей Матвеевич повёл Дарью. Она, вырываясь, кричала на всю улицу:
- Помни, помни, Сергей Парилов! И не забывай! Я тебе отплачу…! Так отплачу! Что…! Помни…!
* * * * * * *
И вот встреча через 22 года.
- В дом не приглашаю, - сказала Елена Фёдоровна. - Тесно у нас. А ключ от Настасьиного дома у нас. Да ведь… это ж её дом, собственный.
- Вижу, вы войну прожили… по газетам да по радио, - проговорила Дарья, скупо улыбнувшись. Один глаз её пересекал рубец, отчего улыбка получалась, как гримаса плача. - А мы в ней ходили по колено в крови… Вот придут сыновья с войны, поспрашивай у них, Олёна. У Семёна своего обязательно спроси… Ему пришлось хлебнуть кровушки на украинской земле.
- Не старайся меня разжалобить, Дарья. Война уже кончилась, а сыновей всё нет. Думаю, живы ли они? Насчёт Сёмушки… было две похоронки и письмо хвалебное от командира. Да только когда это было… Первая похоронка-то на Сёмушку пришла в октябре Сорок Первого, что пал он смертью храбрых 1-го октября…
Дарья собралась, было, идти, но слова Елены Фёдоровны остановили её.
- Как это Семён мог быть убит 1-го октября, когда он в январе Сорок Второго приезжал ко мне, в Золотоношу? - встала с завалинки Дарья. - Скрывался он у меня… от немцев. Открылся, что партизанит…
- Что ты сказала? - спохватилась Елена Фёдоровна, закрыла окно и выбежала на улицу.
Дарьи уже и след простыл.
Получали Париловы вести, что и Василко, и Захар, и Семён - все живы. Но окончательно поверить в это Елена Фёдоровна боялась, мало ли что могло случиться с ними в конце войны.
Соседка Агафья выглянула из дома.
- Фёдоровна! А не одолжишь ли ты мне с десяток картошек? С получки отдам. Гостья у меня нежданная, Дарья Елисеенко. Ко мне завернула. Не откажи…
Елена Фёдоровна принесла Агафье маленькое ведро картошки и оглядела избу.
Дарья умывалась под рукомойником. На спинке стула висел её се китель. На гимнастёрке погоны старшего сержанта, медали и орден.
- Насчёт Сёмушки… Ты надо мной, Дарья Парамоновна, не подсмеиваешься? - тяжело говорила Елена Фёдоровна, стоя в дверях. - Оно, конечно, над старыми людьми потешаться легко…
- Никто над тобой, Олёна, не потешается, - обернулась Дарья.
Рыжие волосы её были коротко подстрижены, на висках - густой иней. Неспешно, но споро и ловко, она оделась в своё военное. Звякнули медали, сверкнул орден.
 |
48 |
 |
