|
|
| Сергей Басов |
НА ПОЛЕ БРАНИ |
61 |
|
|
|
На дне погреба валялись кем-то разряженные крупнокалиберные немецкие снаряды. Рядом - извлечённые из них стопки "вермишели" - бездымного пороха.
- Присветить хочу, - сказал Парилов.
Он собрал пару пучков пороха, поджёг их и… бросил тетрадку в пламя.
- Что вы делаете!? - крикнул Кравец.
Тетрадка быстро занялась, и вскоре от неё осталась только кучка пепла.
- Ничего особенного, - спокойно ответил Парилов. - Всего-навсего сжёг фальшивку.
Кравец ушёл не прощаясь.
* * * * * * *
Был тот предвечерний час, когда ещё светло и светит солнце, но близились минуты, что венчают коротким отдыхом ратную работу бойцов на передовой и, одновременно, кладут конец "отдыху" тыловиков. Фронтовое село, днём безлюдное, оживает.
За день солдат насидится в окопах, натерпится страха от свистящей, воющей, кружащей над ним смерти. И когда он увидит, что солнце пошло на посадку, и значит, благополучно прожит ещё один день войны, то не знает, как бы выразить свою радость, и потому стреляет в белый свет, как в копеечку. "Я жив! Я жив!" - всё в нём кричит.
А там, где выстрелит один, подхватывает другой, добавляет третий. Вслед за передним краем в стрельбу включаются приданные пехоте огневые средства: миномёты и пушки.
И потому огонь на передовой в эти минуты достигает наивысшей силы. Стреляет всё, что способно стрелять, отнюдь не потому, что противник или мы пошли в атаку, а потому, что день кончается, и все живы.
Почему-то сегодня Парилов с особой остротой чувствовал войну, словно в первый день на высоте "208".
"Что это со мной? - попытался он понять себя. - Сжёг "улики". Почему? Не захотел ходить в героях-мстителях? Испугался славы "полковника Калашникова"? Нет? Что тогда? Не захотел, чтобы смаковалась история с Евдосей, сберёг её честнее имя? Может… Но не одно же это. Сжёг записки, чтобы сжечь память о прошлом? Да ведь я уже и не помню ничего из того, что было между нами. Само лицо Цибульки расплывается и превращается в лицо Насти. Так вон оно что - во всём замешана Настя: и в записках и в моём отношении к Кравцу. Неприязнь к нему - тоже из-за Насти?"
"Постой! - ударяет себя по лбу Парилов. - Скрыть хотел! Ей богу, скрыть… чтобы Надя не узнала при встрече. Да! Да! Именно это! Каков подлец Семён Парилов! Чистеньким захотел вернуться к ней… К той, о которой все эти годы думал… втайне ото всех и, в первую очередь, от самого себя. А Евдося-то сердцем угадала, что я ухожу через фронт от неё… к той… к шуйской Наде. "Ты меня бросаешь…" - так она сказала".
Звуки вечерней стрельбы падали в долину рокочущим горным обвалом. Слышалось чавканье миномётов и запальчивые, с придыханием, разрывы мин; прерывистое урчание вражеских "MG"; баритонистые "максимы", тенористые "дегтяри". И всё покрывали заключительными аккордами тонкие и резкие выстрелы танковых пушек.
 |
61 |
 |
