Но и о другом она жалела, что не дала отповедь Ирине. И поэтому она все перебирала в памяти разговор, заставивший её задуматься, правильно ли она живёт.

Её легкомысленность, ветреность и беззаботность, такие прелестные и прощаемые юной девушке, теперь казались ей тяжёлым наследственным пороком.

По всему выходило, что она скверно поступила с Малыгиным, с Евгением Петровичем да и с Борисом Навагиным.

  

Имела она право выйти замуж за Малыгина, как ему обещала? Конечно, нет. Тем более, делать это после письма Насти о том, что Семён, скорее всего, жив. А она поспешила, словно хотела надёжней отгородиться от Семёна этим "бумажным браком".

Малыгин ей нравился. Может, со временем она и полюбила бы его. Но фатальное невезение, преследующее её, и тут закрыло все пути к счастью. Проклятая война отняла у неё сначала Семёна, а потом и Бориса Малыгина.

Работая в госпитале, хорошенькая, смелая в общении вдовушка Надя не могла избежать всякого рода "приставаний", когда её беременность ещё была незаметна. Но когда стало ясно, что она скоро станет матерью, ухаживания прекратились. Только Малыгин не отставал. Похоже, он был серьёзно увлечён. Красивый, интеллигентный, добрый, глубоко одинокий, он не мог не вызвать симпатию у Нади. Да ещё заявление об аттестате, оставленное им у начальника госпиталя. Да ещё торжественное обязательство освободить её после войны от формального брака по первому её требованию… Что ещё нужно, чтобы покорить сердце молодой женщины?

При желании легко можно увидеть корысть в её "симпатии". Ведь человек оставлял ей свой аттестат! Во время войны это был драгоценный подарок, почти равный спасению жизни.

  

Как-то разговаривая с Олей Бердниковой, Надя говорила, что при её "лёгкости" в отношениях, склонности к флирту, про неё можно подумать всякое. И как легко было приписать ей стремление, не думая, удивлять и наслаждаться производимым впечатлением. Но в действительности, она не искала брачных партнёров, ей был нужен надёжный и любящий муж. Если подумать, то и это не было полной правдой. А она желала бы совместить замужество и возможность по-прежнему бездумно скользить по жизни.

После защиты диплома Надя возвращалась в Уральск в самом воинственном настроении. Она хотела быстренько рассчитаться с КБ комбината, где она несколько месяцев работала над дипломом, и рвануть на Крайний Север, в Норильск.

  

Мысль покинуть Уральск, где всё говорило о Семёне, постепенно превратилась в навязчивую идею. А после похоронки на Бориса Малыгина желание уехать стало особенно острым.

  

Агафья Михайловна встречала её на вокзале.

Уложив сонного Сёмушку в кроватку, Надя помчалась на завод.

  - Здравствуйте, Иван Дмитриевич, я приехала! - влетела Надя в кабинет Черкашина.

- Поздравляю, дочка, с отличной защитой! Мне уже доложили о твоих успехах. А теперь, как говорится, засучить рукава и работать, - рокотал Черкашин. - Куда решила: пойдёшь на производство или останешься в конструкторском?