|
|
| Сергей Басов |
НА ПОЛЕ БРАНИ |
61 |
|
|
|
И только спустя год узнал я, что тогда, в апреле Сорок Второго года в месте, где я перешёл фронт, готовились к наступлению. В том месте, где 1-го октября 1941-го года наш 427-й полк переправлялся через Донец, к апрелю Сорок Второго образовался огромный пролом в западном направлении, сто километров в глубину, полтораста - в ширину, именуемый "Барвенковским выступом". С этого выступа Юго-Западный фронт планировал наступление с целью захвата Харькова и дальнейшего продвижения к Днепру. И главной ударной силой должна была стать моя родная 6-я Армия и в ней - мой 427-й полк.
Перейди я линию фронта не у Чугуева, а в излучине Донца, у Изюма, я непременно встретил бы своё командование, без канители принял бы свою роту и пошёл бы навстречу своей гибели. Вся 6-я Армия вместе с командующим погибла в этом наступлении.
Позже, узнав о трагедии, постигшей Юго-Западный фронт, 6-ю Армию, мою дивизию и мой молк, я сожалел, что выбрал не то место для перехода фронта. По крайней мере, я бы погиб вместе со своими в честном бою, без идиотских "расшифровок".
Сидел я в сарае не меньше месяца и уже перестал чего-либо ждать. А-а! Будь, что будет! "Расшифровывали" бы побыстрей! Но дело затягивалось, нас перевели в штаб армии, далеко, за город Купянск.
Нашей сотне "неблагонадёжных" выделили приличное помещение, похожее на контору какого-то учреждения с длинным и широким коридором.
За время ожиданий мы все - от младшего лейтенанта до полковника - успели перезнакомиться. Что интересно, среди нас не было ни одного инородца, все - русские. У каждого была своя история: как и при каких обстоятельствах вынужден был остаться на оккупированной врагом территории Но все были твёрдо уверены в своей невиновности и… надеялись на лучший исход.
Я ничего о себе не рассказывал, не было у меня истории, ни в окружении, ни в плену я не был. Но слышал, как хлопцы рассказывали невероятные истории про "Полковника Калашникова". Слушал я и молчал. Мне ли не знать, как было дело, а тут напридумывали такое! Порой, хотелось признаться, что я и есть тот самый "Калашников". Напрягал память, пытаясь вспомнить этих хлопцев. Может, меня судьба сводила с ними? Не удалось.
Но я своё дело сделал. Не будь моей агитации, они так бы и сидели по деревням в примаках, поджидали, когда Красная Армия их освободит. А вот махнули же через линию фронта, это уже хорошо. А сколько распропагандированных мной осталось там и вступило на путь борьбы с оккупантами.
Приехал к нам майор из СМЕРШа.
Иду по коридору и вижу: стоит очередь.
- К кому? - спрашиваю.
- На проверку.
- А чего не идёшь? - спрашиваю первого.
- Да вот страшновато…
- Ну, тогда пусти меня, - подвинул я хлопца и вошёл в комнату.
За столом сидел майор в алых погонах. На разложенных бумагах лежал наган.
Я отрапортовал:
- Лейтенант П., командир пулемётной роты 427-го стрелкового полка, для "расшифровки" явился.
 |
61 |
 |
