|
|
| Сергей Басов |
НА ПОЛЕ БРАНИ |
50 |
|
|
|
IX
Семён догадывался, что немцы идут по его следу, по трупам, которые он оставлял за собой.
На дорогах, на въездах в сёла стояли наряды фельджандармерии. Немцы останавливали и проверяли полицаев и военных в немецкой унтер-офицерской форме. Приходилось либо остерегаться и обходить посты, либо, наоборот, менять одежду, образ и идти напрямик.
В немецкую комендатуру в Золотоноше он явился в форме немецкого оберста. Немецким он владел в совершенстве. Саксонский акцент приобрёл, работая рядом с немцами-модельщиками, уехавшими вместе с русскими жёнами и детьми в гитлеровский фатерлянд в Тридцать Девятом.
Оберст прибыл в Золотоношу для организации прокладки рокадной дороги вдоль Днепра, то есть очень надолго.
- Надёжную и чистую квартиру, желательно с одинокой хозяйкой, - потребовал он.
Полицейские чины переглянулись, коротко переговорили и направили оберста… к Дарье.
Три женщины возле колодца болтали о чём-то своём и, увидев полицейских, замолкли. В их глазах читались страх и ненависть. Семён узнал одну из них, она тогда, в июле Сорок первого, назвала Дарью сучкой.
- Мой адъютант с вещами подъедет сюда через час, - сказал оберст сопровождавшему его коменданту. - Проводите его сюда.
У Дарьи помимо дома - хатка-мазанка на огородах. В доме безукоризненная чистота. На комоде, кровати, подзеркальнике - везде - кружевные накидки.
- Гутен таг, хозяйка, - поздоровался оберст на смеси немецкого и русского.
Дарья будто не слышала приветствия нового квартиранта.
Очень сутулая, почти горбатая, с проседью в рыжих волосах, она смотрела на оберста чёрными неласковыми глазами.
Пришлось ему повторить.
Только тут Дарья отозвалась.
- Гутен таг, пан, - и сквозь зубы тихо добавила: - Чтоб тебя, зараза, черти съели.
- Это кто - зараза? Я - зараза? - улыбаясь, промолвил Семён.
Ему не терпелось узнать то, ради чего он проделал опасный трюк, перевоплотившись в оберста: о сыне Дарьи - Дмитрии Крамаренко, исчезнувшем из полка. Семён решил добровольно выполнить ту задачу, с какой они с Кирилловым ехали в Золотоношу в первых числах сентября, но так и не добрались из-за начавшегося немецкого наступления.
Дарья уставилась на оберста. Его чистая русская речь, распевный голос, добрые смеющиеся глаза повергли её в ступор.
- Извините, это я не вам... - попыталась она оправдаться.
- Вы не удивляйтесь, я всю жизнь прожил в России, - сказал оберст. - Вы, как я понял, не очень любите немцев. А, между тем, германская армия пришла освободить вас от большевистской тирании.
- Я, господин офицер, русская. Вы, немцы, пришли… и всё у нас отнимаете. Какое же это освобождение? От чего вы нас освобождаете? От хлеба, яиц, молока?
 |
50 |
 |
