|
|
| Сергей Басов |
НА ПОЛЕ БРАНИ |
44 |
|
|
|
- Не всё тебе обо мне известно, горкомовская ты душа…. У меня дядя по отцу - белогвардейский офицер, ушёл с атаманом Семёновым в Манчжурию в 22-м году. Меня поэтому и в комсомол не принимали.
Семён повернулся и молча вышел из землянки.
Чингиз, проклиная свою горячность, рванулся, было, остановить Парилова, но гордость не позволила.
А через десять минут к нему в землянку влетел взволнованный Заплитный. Он уселся напротив командира отряда и, ни слова не говоря, уставился на того большими серыми глазами будто на какую-то невидаль.
- Ты почему Парилова оскорбил? - наконец сквозь зубы спросил Заплитный.
- Я ему пересказал только то, что всем известно… Его же комиссар Марченко…
- Почему ты усомнился в Парилове, моём боевом друге и товарище? Дело в отсутствии документов? А знаешь ли ты, что всё его пулемётное подразделение - сорок два человека - сдали свои документы и награды комиссару Марченко и остались прикрывать отход полка. Остались и погибли все, а полк смог пробиться и перейти Донец.
- Подожди, Анджей, - попытался товарищ Эл остановить Заплитного, который кипел от гнева.
- Я пришёл сказать, что ухожу и своих бойцов увожу с собой, - заявил Заплитный.
На срочно созванном совещании было решено отпустить лейтенанта Парилова на разведку в тыл врага. Конфликт между Париловым и товарищем Эл, о котором мало кто знал, был улажен.
- Возьми меня с собой, - просила Парилова Евдося. - Не пожалеешь… Я тебе пригожусь.
Семён отказался.
За Евдосю вступился Заплитный, понимающий, что один Парилов может вызвать подозрения, а вот вместе с Евдосей они могут сыграть "мужа с женой, возвращающихся в родные места", в Цибульковку.
Парилов счёл доводы Заплитного основательными, и наутро следующего дня "муж с женой" двинулись в Закрутнёвку.
VI
Когда через сёла отступала наша Красная Армия, они были почти пусты. Сейчас же Парилов поражался их многолюдству. Кроме стариков, женщин и детей, в них было множество молодых мужчин. Нет, не мужья вернулись с войны, а избежавшие плена "окруженцы" пристроились к безмужним солдаткам в "примаки". Они не думали ни о какой борьбе, глушили самогон, топили в нём совесть и прятались от отправки в Германию. Но были и другие. По выправке, заметной даже под селянской одеждой, по интеллигентным лицам, угадывались спрятанные до поры командирские "кубари" и "шпалы".
С первыми Парилов пил самогон, представляясь сержантом. И из разговоров узнавал многое: где спрятаны боеприпасы, оружие, кто из замаскировавшихся командиров ждёт "своего часа".
 |
44 |
 |
