|
|
| Сергей Басов |
НА ПОЛЕ БРАНИ |
14 |
|
|
|
Да, пришлось пожертвовать полусотней лучших бойцов во главе с лейтенантами Париловым и Заплитным, оставшимися в овраге навечно. Но такое на войне случается. Вечная слава павшим в бою!
Зато полк сохранил знамя и теперь за надёжной водной преградой пополнится новыми бойцами, будет жить и сражаться с врагом.
Анджей Заплитный не успел уйти вслед за полком на ту сторону Донца, как хотел и как приказывал ему раненый Парилов. Уже рассветало, да и немцы прочно закрепились в Заримане, отсекая русским все пути.
Конечно, Заплитный со своими тремя разведчиками мог бы ещё рискнуть и переплыть Донец, Но раненый командир арьергарда Парилов остался в овраге. И Заплитного сжигал стыд: как мог он оставить раненого друга одного? Был нарушен закон: сам погибай, а товарища выручай.
К группе Заплитного присоединились ещё шесть легко раненых и контуженных бойцов. Теперь - десятью воинами - можно было партизанить в тылу.
* * * * * * *
Парилов умирал…
Процесс этот почему-то шёл медленно, и он наблюдал за собою, с интересом ожидая конца. Он никогда прежде не умирал и не знал, что это такое. Но теперь он понял, что даже убитые умирают не сразу, а какое-то время находятся в состоянии промежуточном между жизнью и смертью, в каковом он находился сейчас.
Лежал он окровавленный с пулями и осколками в теле, холодный и почти бездыханный, и с высоты своего небытия, будучи уже по ту сторону роковой черты, отделяющей живых от мёртвых, наблюдал за своим умиранием.
Он не мог бы сказать точно, когда, в какой момент боя, смерть завладела им, заморозила и лишила всех пяти чувств. Могильная тьма обступила его. Оттого он не понимал, есть ли у него тело, лежит ли он на земле или уже зарыт.
Но захватив его, смерть оказалась бессильна в самом последнем: она не смогла овладеть его разумом, его душой - всем, что, оказывается, нетленно и свободно, и чему он, будучи живым, не верил и над чем смеялся.
Отступи от него смерть, он и после всего, что с ним случилось, не смог бы принять как истину существование бессмертной души в бренном теле. Религия считала рождение и смерть человека торжественными актами. И Парилов ожидал, что вот-вот зазвучит хорал, провожающий его в неведомый посмертный путь, но не слышал ничего и удивлялся этой полной безгласности.
* * * * * * *
Заплитный с разведчиками, тихо пробираясь по руслу оврага к выходу, напряжённо всматривались в промоины и валуны, готовые в любую минуту открыть огонь.
В овраге какие-то люди перебегали с места на место, сгибаясь и подбирая что-то с земли.
- Товарищ лейтенант, немцы! - вернулся к группе дозорный, шедший впереди группы.
- Сколько их?
- Трое. Похоже, мародёрствуют возле трупов.
- Огонь не открывать! Подползти незаметно - и в ножи их!
 |
14 |
 |
