|
|
| Сергей Басов |
НА ПОЛЕ БРАНИ |
101 |
|
|
|
- Да… не очень, товарищ старший батальонный комиссар. Какой из меня политрук? Хлопцы сказывают, в атаке я таким отборным… шпарю, что…! Оставьте меня в лейтенантах. Тут я больше на месте.
- Мат - это распущенность. Придётся привыкать обходиться без него. Что ещё у вас? Какие возражения?
- Я бы не хотел работать с вами, товарищ старший батальонный комиссар, - выпалил Парилов.
- Вам и не придётся со мной работать, товарищ политрук. Меня отзывают в политотдел дивизии…вероятно, - сообщил Марченко.
Марченко пришёл в окопы не для того, чтобы сообщить Парилову о присвоении звания политрука. Он должен был уговорить Парилова остаться с пулемётчиками в арьергарде в качестве прикрытия.
Только что между ним и Бороздиным состоялся весьма неприятный разговор о том, кто будет прикрывать отход полка к Донцу и переправу на другой берег. Марченко предлагал оставить Парилова с ротой пулемётчиков, Бороздин настаивал на Заплитным с разведчиками.
Бороздин не хотел терять своего любимчика Парилова, которого намеревался взять к себе в штаб. А Марченко, памятуя о том, что Заплитный и Милевский были если не друзьями, то хорошими знакомыми, не доверял Заплитному. Марченко не мог простить ему долгое молчание по поводу звания Милевского в польской армии. Из-за этого молчания, считал Марченко, Милевскому и удалось уйти.
Марченко считал, что только Парилову можно доверить командование арьергардом, а с этим и судьбу полка. Он был не вправе приказать Парилову остаться, приказ мог исходить только от командира полка, и потому, зная характер Парилова, надеялся его уговорить. Одно дело - приказ. Остаться по приказу и… умереть, если надо. Что ж, на войне такое случается. А вот сознательно по внутреннему убеждению, пойти на верную смерть - это подвиг. И звать на подвиг - это обязанность комиссара.
Увидев же, что Парилов ранен, Марченко вздохнул с облегчением. Раненого Парилова невозможно было оставить командовать арьергардом.
Однажды Марченко уже посылал Парилова на смерть, безоружным на высоту "208". И если он сейчас начнёт свои уговоры, то Бороздин легко придёт к выводу, что Марченко снова суёт раненого Парилова под пули, суёт, чтобы тот погиб. Скорее всего, Парилов остался бы навсегда на этом берегу Донца.
- Я пришёл вот зачем, Семён Сергеевич, - начал Марченко и поведал о разговоре с командиром полка, не упоминая Заплитного. - Бороздин вас жалеет, бережёт … для штабной работы, а я, как вам известно, НЕ ЖАЛЕЮ. Но вы ранены, и ваше место не на передовой, а в медсанбате.
- Я знаю, товарищ старший батальонный комиссар, что вы меня НЕ ЖАЛЕЕТЕ, - со встречной прямотой ответил Парилов. - Только вот не могу понять - почему? Вы так ко всем относитесь или только к отдельным "анархистам", таким как я? За что вы меня тогда: "Карабина за номером 154219 у вас нет! Вы дезертир, диверсант, перебежчик!" А потом - объятия и орден Боевого Красного Знамени!?
- Это хорошо, Семён Сергеевич, что вы так долго помните. Значит, дошло.
 |
101 |
 |
