|
|
| Сергей Басов |
НА ПОЛЕ БРАНИ |
95 |
|
|
|
- Мать, это ж штабные чины дивизии. Мне ли, понимает, не знать? У самого малого "шпала" - это капитанский чин, - продолжал Сергей Матвеевич.
- Кому сказано?! Забудь и не болтай. А это я спрячу.
- А как быть с заявлением Данилы в милицию? Что он, подлюка, подпоручик и белогвардеец?
- Алексей жив, так что… да и это - не наше дело! - ещё пуще рассердилась Елена Фёдоровна.
Она уложила конверты в большую стеклянную банку, крышку залила воском и закопала банку в огороде.
С тех пор Сергей Матвеевич не только говорить, а и думать боялся об Алексее.
Но вот сейчас, когда по выпивке с Зориным речь зашла об Алексее, он чуть не проговорился.
Сваты сидели рядом на колоде-кормушке. Корова Звёздочка, дотянувшись мордой до карты, стала пробовать её.
- Я про Олёху спросил, - повторил Данила Зорин. - Где он, эфто-ста? Воюет, чай?
- Ты же сам говорил, сват, - попробовал схитрить Сергей Матвеевич, - что Олёха подался в Манчжурию. А теперь он, что, живой, понимаете ли? У тебя о нём сведения есть? Чего замолчал-то, сват Данила?
- Да вот смотрю на тебя и глазам не верю: как, однако, ты врать-то научился! Весь город знает, что ваш Алексей вернулся издалека, а ты, его брат, будто бы и не знаешь. Что, не велел Олёха сказывать о себе? Может, он тебе объяснил чего: как исчез, где пропадал? Говорят, сам-то он - старик с белой бородой, а в руках корзина тяжеленная… И корзина эта, видел я, у вас в дровянике стоит, эфто-ста.
- Ты, сват, пришёл карту посмотреть… или с допросом? Ну, был Олёша, корзину оставил с мраморными плитами-надгробиями маме и тяте. Хотел сам отнести их в Ландех, да не успел. Мне оставил… лежат. Что я одной-то рукой сделаю? Сказал: "Пойду на войну". Иди, донеси Евграфу Баранову в НКВД, - хитрил, как мог, Сергей Матвеевич.
"А ведь он пришел неспроста, - думал, трезвея, Парилов. - Он тетрадку ищет, где сам написал все о том, как Олёху предал. Видать, тогда-то Олёха был у него и прищучил. Ах ты, супостат рыжий…! Ах ты, Иуда Искариотский…!"
- Чего ж вы, эфто-ста, документ с него не стребовали? - напирал Зорин. - Документы при нём были или нет? Может, он беглый какой, эфто-ста. Тебя же за это потянуть могут, сват. Сам ты репрессированный, и другого такого же покрываешь. Придётся мне идти в НКВД, к Баранову.
Данила сделал вид, что уходит.
- Иди-иди, доноси, понимает ли! Тебя там давно ждут, - проявил твёрдость Сергей Матвеевич. - Ну, видали мы документы у Олёхи: отпущен по амнистии!
- Видал, значит, эфто-ста… А пошто сразу не сказал? В чём они у Олёхи были?
- В чём - в чём? В тетрадке какой-то вложены, - сказал Сергей Матвеевич и со страхом почувствовал, что проговаривается. - Больно мне это нужно было. А ты ить не пойдёшь в НКВД, Данила, у тебя рыльце в пушку: ты сам у белых служил, погоны подпоручика носил. Мне Стёпка Орлов сказывал.
 |
95 |
 |
