|
|
| Сергей Басов |
НА ПОЛЕ БРАНИ |
11 |
|
|
|
- В белые, значит, меня записал, эфта-ста, в подпоручики? Так тебе и поверят! Это я с партизанами Петрова-Тетерина пришёл, громил белогвардейский штаб контрразведки. После боя там много трупов валялось: и красных, и белых… И ты там лежал…
- Ловкач ты, Зорин, выкручиваешься умело. А ведь я видел, как ты у меня, раненого, забрал оружие, хлеб, коня и ушёл. - Алексей Матвеевич старался говорить спокойно.
- Так ведь ты был мёртвым, эфта-ста. А мёртвому зачем хлеб и… прочее?
- Раз ты меня счёл мёртвым, почему здесь всем объявил, что я сбежал с Семёновым в Манчжурию?
- Не говорил я. Это мне сказали.
- Чудно: у белых не служил, погоны поручика не носил. В контрразведке у подполковника Елисеенко не работал, кожу с пленных красноармейцев не сдирал… - Алексей говорил жутковато-спокойным, замогильным голосом.
- Не был я в белых, не докажешь! - выкрикнул Зорин. - Это ты был контрразведчиком! Пленных красноармейцев расстреливал!
- Смотри-ка ты! Всё переврал, перевернул шиворот-навыворот. Бросил меня в уссурийской тайге. Погончики долой - и вот ты уже красный партизан.
- Кто тебе поверит спустя столько лет? Выдумал ты это всё. Может, во сне приснилось?
- А, к примеру, как ты оказался в красных партизанах? Откуда пришёл? Как очутился в тайге, когда наш полк совсем в другом месте воевал? Значит, в плен попал, белым служил, погоны подпоручика носил. И у меня кое-что есть в доказательство этого. Вместе мы были в контрразведке белых, у подполковника Елисеенко. И как ты, интересно, будешь объяснять органам свои золотые погоны?
"С ночевой сорвалось, - думал Зорин. - В контрразведку обращаться - дохлое дело. Похоже, у него есть кое-какие доказательные документы… Может, банька выручит? С ним кончать надо. Всё равно, мне здесь больше не жить".
- Что же мы, гостюшка, стоим здесь, у всех на виду? Может, пойдём в предбаннике хоть посидим, - зазывал Алексея Данила.
Он сгорал на дьявольском огне, в ожидании расправы с лютым врагом.
Мясник в своём крестьянском прошлом, он привык к крови и не боялся пустить её ни животному, ни человеку, Перерезая ножом горло овце или тёлке, он подставлял кружку и пил горячую кровь. В Гражданскую он и в людскую кровь окунулся. По жестокости он превосходил многих. Ему ничего не стоило убить человека. И ещё: он был чрезвычайно хитёр и изворотлив.
Алексей Матвеевич, узнав, что Зорин жив, шёл к нему, желая рассчитаться с поддонком. И теперь, видя, как Зорин змеёй извивается и жаждет укусить, Алексей Матвеевич испытывал страстное желание: наступить ногой и раздавить гада.
- Посидеть можно, - согласился Алексей Матвеевич.
Они подошли к бане.
Зорин хотел пропустить гостя вперёд, но Алексей Матвеевич первым не пошёл.
Как только они вошли в предбанник, Алексей Матвеевич рванул с Данилы фуфайку. Выпал топор.
7
 |
11 |
 |
