|
|
| Сергей Басов |
ЧУДЕСНЫЙ СПЛАВ |
17 |
|
|
|
- Какой ты больной, если отказываешься от медицинской помощи? Лекарства не пьёшь… А раз - не больной, защищайся или иди в контратаку. Ты до войны не был таким чёрствым… до жестокости. Многие годы я была не только твоей женой и другом, но и твоей ученицей. Пошла за тобой в партию, занялась партработой. Гордилась тобой, подражала, стала чуть ли не твоей копией. В войну, однако, я узнала реальную жизнь простых людей и поняла…
- Что поняла? - полушёпотом спросил Марченко. - Что я тебя не тому учил, да?
- Поняла, что есть другая жизнь, которой живут миллионы людей. Им наши устремления чужды, они живут… они просто живут. И мне стало страшно, Никифор. Мы, как это ни печально, только воображаем, что руководим ими. Им абсолютно не нужны все эти наши теоретические построения, которые мы громоздим над их головами, непонятны наши мудрствования, оторванные от правды бытия.
- Ошибаешься, Раиса… Вот подожди, я встану на ноги… мы с тобой это обсудим, - откликнулся на откровения жены Марченко. - Я убеждён в другом. Это счастье, что мне выпал случай иметь в твоём лице оппонента…
- Ты пришёл с войны, Никифор, совсем другим. В тебя словно вложили стальной стержень, ты стал жесток в отношении к людям. Ты и раньше был максималистом, но сейчас твой максимализм укоренился в тебе, затвердел. Почему ты требуешь от людей жертвенности? Почему везде только кровь? Клятвы, скреплённые кровью, требования платить за всё кровью? Почему такое отношение к жизни считается единственно верным?
… Почему не чуткость, не снисходительность к людским слабостям? Не стремление помочь людям преодолеть тяготы жизни, а возложение на них всё новых и новых лишений? Скоро народ нечего будет лишать… Народ голоден, раздет, разут, а ещё миллионы калек и увечных… Что ни говори, а дальше так нельзя…
- Ты говоришь, я после войны переменился. И ты, Раиса, тоже была не такая, как сейчас, - возразил Марченко. - Мы менялись, меняемся и будем меняться - такова жизнь. Тебе видится, что война вложила в меня стальной стержень, я стал твёрдым и несгибаемым. Возможно. Наивно думать, что мы, положив в могилу миллионы жизней, не похоронили в ней что-то своё. Что-то и я похоронил, многое, пожалуй.
… В войну мы думали, что, победив, заживём лучше, чем раньше. Трудно объяснить: как это "лучше". Легче, интереснее. А стали жить хуже. Не об одном только недостатке еды, одежды и обуви идёт речь. По-моему, за войну мы стали хуже. Война нас развратила, мы утратили понятие о нравственности. В тылу процветало мздоимство, стремление урвать лишний кусок хлеба. А на фронте… командиры полка и выше воевали, не считаясь с людскими потерями. Лишь бы победить… Большой кровью воевали. А как перешли границу, началась трофеемания…
- Ты никогда не говорил об этом, Никифор. А куда комиссары смотрели?
- Комиссаров к тому времени уже упразднили, были замполиты. Но будь и комиссары, война и их бы подломила. Одно слово - "война". Теперь вот всю эту кашу расхлёбываем.
- И с твоей стороны - критика? Интересно… Не ожидала. А ведь разные там … писатели воспевали народ. Он-де велик, как стихия: как бы ни загрязняла их жизнь, народ всё испепелит, - говорила Раиса Павловна.
 |
17 |
 |
