|
|
| Сергей Басов |
ЧУДЕСНЫЙ СПЛАВ |
40 |
|
|
|
В глазах Веруньки - вопрос.
- Мама, а он нас любит?
- Глупенькая… Конечно, любит. Он же твой папа… А скоро у нас родится Серёжка, братик твой. Как же ему нас не любить?
- А почему он в письмах про меня не вспоминает? - надула губки Верунька. - И про тебя… мало пишет. Бабушка говорит…
Настя ладошкой закрыла Веруньке рот.
- Ты всех слушай, а своё понятие имей. Я его ещё мальчишкой любила, и он меня. И воевали мы с ним в одной дивизии, - Настя хотела не столько дочь убедить, сколько побороть нахлынувшие сомнения.
- Мама, а этот его… Сёмушка, он мне тоже родной братик? - выкладывала Верунька всё, что её мучило.
- Вы сводные брат и сестра. Раньше вы были чужие, а как мы с папой Сёмой поженились, вы стали брат и сестра, - Настя волновалась, она заразилась тревогами дочки.
- Мама, поэтому у нас с тобой раньше была другая фамилия - Елисеенко? Значит, у меня был другой отец? Или папа не признавал меня раньше? Только после войны - как его покалечило - он женился на тебе и дал мне свою фамилию?
- Нет, доченька, папа не виноват, что мы жили врозь. Он даже не подозревал, что ты есть, - говорила неправду Настя, не желая травмировать Веруньку. Мала она ещё была, чтобы знать всё. - У мужчин так бывает. Они любят иначе, чем мы, женщины.
- Иначе…? Значит, они могут забывать о жёнах и детях, мама?
- Вырастешь - поймёшь.
- Я уже выросла, я - не маленькая… и хочу всё-всё знать. Раз Сёмушка - его сын, а я - его дочь, значит, папа любил и тебя, и тётю Надю? Разве так можно? А ты тоже двоих любила?
- Нет, я любила и люблю его одного.
* * * * * * *
Прокалённые морозами бревенчатые стены париловского домика искрились инеем. Фанерный почтовый ящик на калитке, побелевший от дождей и ветров, зиял пустотой. Сергей Матвеевич расчищал дорожку от дома к калитке.
- Кто к нам пришёл! - радостно воскликнул Сергей Матвеевич и обнял богоданную внучку. - Верунька к нам пришла, слышишь, баба Еля?
- Ой, колючий какой! - смеялась Верунька, вырываясь. - Чем это ты, дедуленька, занят? Снег сгребаешь? А ну, дай-ка лопату своей внучке!
Верунька поплевала на руки, взяла у деда лопату.
- Идите все! - крикнула она. - Я сама.
- Проходи, - сказал Сергей Матвеевич своей любимой снохе, кивнул в сторону сеней и подмигнул: "Мол, там мать… А ты не бойся". Вышло, будто они в каком-то сговоре.
- Здравствуйте, маменька, - зашла в дом Настя.
- Здравствуй-здравствуй, милая, - отвечала Елена Фёдоровна.
Она позволила себя обнять, но в её вкрадчивом голосе - только вежливость. Не простила и, видно, никогда не простит она нелюбимой снохе ту "ночную баню" на елисеенковском подворье.
 |
40 |
 |
