Перед тем, как поехать в Свердловск, Марченко зашёл в горком к Борисову. Разговор зашёл о Турлапове.

- Как срабатываешься с директором? - спросил Борисов.

Вопрос задавался не первый раз. Похоже, горком готовил какое-то экстраординарное решение по Турлапову.

- Срабатываемся, - односложно ответил Марченко.

- Ты, Никифор Михайлович, должен понять, что надо приниматься за Турлапова, - нажимал Борисов.

  

Он уловил недоговорённость в ответе Марченко и понял это, как неодобрение своему постоянному напоминанию о директоре завода.

  

- Я Турлапова с Гражданской знаю. Был у него командиром взвода. Люблю его, чёрта этакого, за революционную закалку, честность и прямоту. И он, ничего не скажешь - человек дела. Да уж больно часто "якает", - подводил "базу" Борисов.

- В его "Я" слышится сила. Безобидное это "яканье", скорее - по привычке, возразил Марченко.

- Безобидное? - фыркнул Борисов. - Было безобидное и по привычке, да перестало.

  

Борисов не понимал, действительно ли парторг ЦК так думает или хочет пооригинальничать.

  

- Мы, по правде говоря, сами во многом виноваты. Имею в виду городскую партийную организацию, да и областную - тоже. Мы первые произнесли слова "хозяин завода". Создавали авторитет директору предприятия. Произносили-то мы эти слова, взяв в кавычки. А директора, не только Турлапов, взяли да и выбросили эти кавычки. В довоенные пятилетки их поправить не успели, да и не понимали тогда. Вслед за нами и пресса к месту и не к месту начала употреблять эти слова. И в газетах забывали ставить нужные кавычки, надеясь на политическую грамотность людей, на то что эти слова не будут ими поняты буквально.

… А тут война грохнула. Директора генералами стали на заводах. Если бы не они, с их большевистским "даёшь!", с преданностью делу, с самоотречением, не скоро бы мы фашиста разгромили.

… У Турлапова три ордена Ленина не за красивые глаза. Он - победитель. Рос, развивался, да криво сросся. Теперь вот и бьёмся. Браться надо за него, повернуть лицом к общественности, а не… задом. Не захочет, пусть пеняет на себя. Разговор пойдёт о партии, о её авторитете. И тут уж разговор серьёзный.

  

Марченко рассмеялся открыто и от души, чего с ним давно уже не случалось.- Вот слушаю и не пойму, что, собственно, вы Турлапову инкриминируете? За что его… за ячество? Так вы только что сказали, что это болезнь всех директоров. Всех исправить только ЦК может, да захочет ли?

- Ты, Никифор Михайлович, дурачком-то не прикидывайся, - мотнул Борисов огромной головой с глубокими залысинами. - Думаешь, мы не понимаем, чего ты тянешь с ним? Даёшь ему возможность прекратить шуры-муры с чужими бабами?

- С какими бабами? Да я с ним живу стена в стену, никакие бабы к нему не ходят. Кто это вас ввёл в заблуждение?

- Ах, "в заблуждение"? Где у него жена, знаешь? Она - в Свердловске, а он - здесь. И думаешь, сколько времени это продолжается? Целых ВОСЕМЬ лет! Директор живёт без семьи. И почему партком это не интересует?