Настя налила по второй стопочке.

Влетает в избу какая-то женщина.

- Настасья, ты в огороде была? Иди-ка, погляди - у меня всю капусту сожрали чьи-то овцы! Совхоз распустил скотину! - прокричала она, не спуская с меня глаз. - Да у тебя гость? Не знала…

Настя встретила женщину неприязненно.

- Ну и гость, тебе то что? - сказала она, - и мне: - Соседка моя, Катерина Ивановна Полушина.

Я понял: это дочка Вани Гарани. Вторая стопка развязала язык. Впрочем, отчего же не поговорить с человеком, чьё появление на свет некогда всколыхнуло всю деревню и было связано с трагедией в семье Вани Гарани.

И Настя Лопатина, и Катерина Полушина отчего-то носили фамилии отцов, а не возможных мужей. И возрастом они были примерно равны. И отцы их были фронтовые друзья, оба будёновцы. Вместе они и сдавали свои партбилеты комиссии по чистке в рядах партии, протестуя против НЭПа. В коллективизацию пути будёновцев разошлись. Мишка Калашников с Николаем Лопатиным раскулачили маломощного середняка Ивана Герасимовича Полушина, а Илюха остался при земле в колхозе. Боролся ли Илюха за своего однополчанина-соседа, я не знаю. После Отечественной войны в Сорок седьмом году я встретил одного лишь Илюху с Михаилом Горбуновым из мужиков. Могу предположить, что обе девочки: Настя и Катя воспитывались в сиротстве. Одна осиротела в раннем детстве, оставшись без матери с одним отцом, другая - от самого рождения сирота, - мать умерла в родах.

  

- А я вас помню, Катя, правда, ребёнком по сути. И вашу мать отлично помню, а особенно - отца, Ивана Герасимовича.

- Умер мой отец в тюрьме, уморили.

Я уклонился от дальнейшего разговора. Только отметил про себя, что Катерина - женщина крупная, по отцу, и по отцу же непримиримая, и Настя не любит её.