Проехали базарную площадь. Всё тоже, только нет майского оживления и пусто на торговой площади у прилавков - нечем торговать, октябрь на дворе. Нет прежней, даже майской романтики.

Свернул автобус на улицу 1-ю Васильевскую Ничего особенного: улица как улица.

Конечно, захолустный городок, чего от него и ждать. Как поется в песенке: "Городок наш ничего, населенье таково: незамужние ткачихи составляют большинство".

Боже мой! Да ведь ничто не трогает мое сердце. Зачем же я поехал? Что с того, что нет фотографий деревни и нашего дома? Они мне и не нужны. Что же всё-таки меня погнало во второй раз за год в эту страну "Золотого кольца"? Мне незачем было ехать. Состояние - хоть останови автобус да слезь. Всё серо, бесцветно, неинтересно.

Только огромными усилиями над собой мне удается побороть дикое желание выскочить из автобуса. "Стоп, Сергей! - приказал я себе. - Какого чёрта малодушничать и психовать?"

Знаю, с чего началось - с пьянства в вагоне, грязи и слизи. Они испортили тебе настрой, не спорь, - они. Что-то твои нервишки не тово. Устал, работая над "Трактом"? Слишком велики оказались нравственные пласты, что перевернула Сельскохозяйственная революция своим плугом? Поднатужься, раз взялся поднимать, - поднимешь. Может, и не столько сами фотографии тебе нужны, сколько новый взгляд, неторопливый на всё, что осталось от прежней деревни, на то, чем она сейчас жива. Спорить с Историей - всё равно, что воевать с ветряными мельницами. Понять - и сделать выводы - вот главное. Выводы объективные, а не со слезой по ушедшему, не утирая сопли ностальгии. Кажется, ты заявлял, что способен, как бы "выйти из самого себя, и сторонне оценить себя, как чужого"? Говорил или не говорил? Говорил. А человек умеющий поступать так, он - как жена Цезаря - вне подозрений. И потом, слушай, ты в самом начале записок определил цель своей поездки на родину - заново понять мир и себя в нем. Предположим, никому, кроме одного тебя, такое исследование не нужно. Ну и перепонимай… Какого чёрта ты бежишь от реалий Панова-84? Прошёлся взад вперед по улице Панова, переволновался, забыл открыть объектив фотоаппарата, и щёлкал затвором, надеясь на фото-память. Надеялся, усевшись за ветераном-столом и попивая сладкий чаёк из термоса, поскорбеть об исчезновении прежнего Панова и о нашествии чужестранцев-домов? Да это же, это! А не стало фотографий, и сладкий чаёк - не сладок? Да так, чего уж там! Нет? Так тогда какого чёрта лысого, не успев приехать, спешишь бежать назад к гатчинскому аквариуму?