Впервые за четыре с половиной месяца со дня возвращения нашего с Катей из Руси, я почувствовал, что мне не хватает... деревни, вида домов, вида нашего дома. Да и Палех с его жизнью в конце двадцатых лет - туман туманом.

Еще пару недель я дрейфовал со своими записками, боролся; думалось: пройдёт заминка и снова вернётся желание и тяга писать. Но не тут-то было - ничего не возвращалось. Больше того и написанное-то опротивело, так бы взял да сжёг. Чувство отвращения мне уже, слава богу, было знакомо по прежним рукописям. Некоторые из них я, поддавшись этому чувству, уничтожил, другие не успел. Так вот те, что остались, впоследствии оказались такими хорошими, что я уже боюсь больше прибегать ко всякого рода сожжениям под влиянием настроения.

  

- Катя, я ведь еду снова в Паново, - сказал я Кате за завтраком.

- Да, ну? Что это ты?

- А вот то и "ну", баранки гну. Или мне бросить недописанную рукопись "Пановского тракта", и на ней поставить жирный крест на долгие года, если не насовсем; или немедленно ехать с фотоаппаратом - увидеть, запечатлеть, привезти. И продолжить работу до полного завершения. Только так: или-или.

- Я бы с тобой поехала, да Санька... на мне.

- Тебе нельзя, да и мне одному порасторопнее: приехал, увидел - схватил на фотоглаз - и домой. Ну, сколько это может занять - максимум дней пять.

- Что ж, поезжай, разовый годовой билет у тебя бесплатный - говорит Катя.

  

В тот же день я был в городских кассах.

Ехать решил не "Ивановским" поездом, а прямым "Куйбышевским", что идёт через станцию Шуя. Есть такой удобный для меня поезд, идёт той же дорогой и через Иваново только дальше, до Куйбышева, и - что самое главное - через Шую. Следовательно, мне не придётся: на этот раз контактировать с ивановскими таксистами, прямо выйду в Шуе, сдам сумку в автоматическую камеру хранения. А сам на рейсовый автобус - и прямиком до Панова.

  

Билет на руках. Не стоит мне ни копейки - инвалидский, годовой, разовый. Выезжаю в полдень 18 октября, вагон купейный 11, место 5.

Ну, мог ли я удержаться от соблазна расписать весь план своей поездки: у кого и когда побывать. Только на сей раз ни на кладбище к бате, ни к Борису Рябцеву не зайду.

Собрался налегке: походная сумка с фотоаппаратом и принадлежностями, макинтош китайский синий, салатная шляпа и полтораста карбованцев в кармане.

Я не смог упросить Катю не провожать меня далеко - поехала до самого Московского вокзала, до вагона. Пока не посадила в купе, не отошла.