1973 год. Басов Сергей Иванович, пенсионер, отправляется в Полтаву за справкой об участии в подпольной борьбе против фашистов в 1942-1943 годах. В Полтаве он встречает соратников по подполью, удивляется тому, как разрослось подполье с годами. Вместо 13-14 человек в 1943 году теперь число их превышает сотню. Он протестует против подтасовок и забвения истинных подпольщиков, которые погибли от рук фашистов и на фронте.
1973 год. Басов Сергей Иванович получает телеграмму о смерти брата Василия. Скорбь и боль переполняет его сердце: Василий был самым младшим из 7-ми братьев Басовых. Сергей едет на похороны и впервые за 6 лет встречается со своими братьями Александром, Михаилом, Аркадием и Иваном. Атмосфера встречи напряжённая, Сергей Иванович помнит, как братья отказали ему в материальной помощи, когда он нуждался. И только-только установив формальные прохладные отношения с братьями, он вновь навеки ссорится с братом Иваном.
С.И. Басов выходит на пенсию в 55 лет как инвалид войны. Начинается жизнь, о которой он мечтал: свобода заниматься литературным трудом. Но не только это: т общественная, и партийная работа тоже требует времени. К тому же странно прервавшийся роман с Яной не оставляет мысли и сердце и, в конце концов, приводит к разводу с женой и отречению от дочерей.
Сергей Иванович очень тяготится наличием дочерей, зятьёв и внуков в его квартире. Это его раздражает и приводит к недовольству всеми и скандалам. Наконец, он ссорится с каждым в семье и решается на развод с женой и размен квартиры, потому что не видит друого способа избавиться от мешающих ему жить детей. В то же время он всё время спрашивает себя: прав ли он? И каждый раз приходит к выводу. что он абсолютно прав.
За что же мне любить тебя, Шуя? Говорю это с тяжёлым вздохом. Разве только за то, что дала старым да малым пановским изгнанникам приют у Железновых да приняла в землю навечно моего отца и бабушку, да. Зато сколько ты принесла нам несчастий и до, и после. И всё же я люблю тебя, Шуя, за одно то, что ты есть на свете... За плешивый старенький асфальт, за полукаменные аккуратные дома, такие глазастые, за скамейки-лавочки возле калиток. Вот в этом доме мы с мамой как-то ночевали после посещения отца в тюрьме. Вон и двор с конюшней стоит, тот самый, и двор выстлан досками. Точно. И внутреннее крыльцо в дом...
Вон неподалёку ещё один лес. Липовый. Это Городской сад. Старинный, как и тот, что возле бывшей гимназии и рябцевского дома, сейчас, кажется, вырубленный. Виднеется "чёртово колесо" и качели - гиганты, прилепившиеся к горсаду. Никто не катается и не качается. Мой взгляд притягивает дальний мыс сада с высоким обрывистым берегом. Не могу отвести глаз, щёлкаю затвором фотоаппарата и раз, и два.
Базар - не как вчера - полнится народом. Бабы на выносных прилавках торгуют семенами огурцов, помидоров, цветов. Базарная территория не асфальтирована, замощена знакомым камнем. Толпа молодых парней, человек пятнадцать, как рой пчёл возле лётки улья кучкуются у питейного ларька. Много, очень много пьют в Шуе! Говорят, как и в Иванове, бабы спаивают. У женщин в городе, как и в областном центре извечный "мужской голод". Страшная это беда! Отбивают друг у дружки напропалую, а то и так живут.
