- Надя, а что, Эмма уже потеряла всякую надежду найти себе друга в жизни? - спросил я прямо.

Вошла Эмма, она все слышала.

- Дядя Серёжа, что вы говорите? - сказала она с усмешкой. - Найти. Вы знаете, что у нас творится в нашем Иванове? У нас же вековой дефицит женихов. Да-да, девчонки пьют. Вешаются на любых мужчин, лишь бы был он мужчина. Сегодня, говорит, поживу, а потом пусть уходит. Даже соглашаются сожительствовать, если он имеет семью. Напоят мужчин и гуляют. В Иванове 800 тысяч населения и 400 тысяч невест.

- Верно, - подтвердила и Надя. И в два голоса они стали развивать эту тему, присовокупляя всё новые и новые свидетельства влияния такого "дефицита" на нравственность в городе.

Следовало ли мне понять, что нельзя требовать невозможного, или это было горячее самооправдание Эммы? Не знаю, чего больше.

Пришёл Владик со свидания с отцом. А мне увиделось во всём этом нечто предосудительное: мальчик встречается с отцом так, как заключённый в зоне идёт на свидание. Только что без железной перегородки в виде сетки. В самом этом уже есть нечто калечащее нравственность юноши.

Да, в нём было нечто от деда Василия, но, конечно же, это был не тот маленький деревенский или шуйский Васька, эмоциональный и ласковый. Ни одной черты его характера. Никакой эмоциональности, тем более ласковости - строго закупоренный в своем рационализме юноша. Что это? Чесноков-отец? Похоже. А, может, сдержанность и статичность бабы Нади? Всё может быть. Но мне так хотелось видеть в нем маленького Василка. Вот в стадии человеческого созревания ещё один молодой человек, у которого разведённые родители. Как он воспринимает их разрыв? Он ходит на встречи с отцом куда-то на "нейтральную" территорию, как мне дала понять Эмма. Почему на нейтральную? Чтоб он не видел новую жену отца, какую-то молодую "дурёху", по выражению Нади? А что бы изменилось, увидь он мачеху?

- Ты что так долго... ходил? - спросила сына Эмма.

- Ничего не долго, - ответил замкнутый Владик-Владлен.

- Ты кем же решил быть? - включился я в разговор.

- Не знаю. Может, пойду в ПТУ.

- Говорят, ты хорошо рисуешь. Показал бы.

- Можно… Сейчас…

Он вынес мне рисунок: струнный джаз на электронных инструментах, срисованный с каких-то картинок. Раздёрганные волосатые певцы и музыканты играли и пели, картинно кривляясь и ломаясь. Рисунок был настолько хорош, что я в первую минуту не мог понять, что передо мной. Графика была превосходна.

- Может, подаришь на память?

- Подарю.

На оборотной стороне рисунка, на плотном картоне Владик надписал ученически правильным почерком: