Здесь до "Татьянина" каких-то триста - четыреста метров улицей. Народу нет, пусто: особое воскресенье - Пасха. День солнечный, жаркий. Последние две недели холодной погоды затормозило природу: замерли, едва распустив листочки, тополя, чернеют безлистные липы и клёны. Непростительно сурово отнеслась погода к природе и людям. В январе ещё перемешала месяцы, подарив людям необычайно тёплую погоду, и весь месяц плавила снега, доводя температуру до плюс четырёх градусов. Зима немного было поправила свою репутацию в феврале, сжав до минус двадцати градусов столбик термометра. Но на большее не хватило силёнок, и всю вторую половину марта происходило бурное дотаивание нерастаявших в январе снегов. Про апрель и говорить нечего: начался с плюс одиннадцати и дошёл до плюс двадцати двух градусов! Всё двинулось в весну, а май взял и зажал на десяти. А это совсем холодно при ветрах с северными румбами.

Наташа с Катей попеременно несут чемодан, у меня на плече тяжеленная сумка. Чёрная сумка через плечо - у Кати. Санечка тоже несёт.

Надо бы как-то дать знать в парторганизацию, что 11 мая на отчётно-выборном собрании меня не будет. Хотел ещё дома позвонить зам. секретаря Людмиле Михайловне - сборщику членских взносов, да так и не рискнул.

Поезда ещё нет.

Стоять на почти вымершем безлюдном перроне возле вещей и постоянно заглядывать в сторону путей с Гатчины Варшавской, откуда прибудет красномордая электричка - привилегия отъезжающих, а не провожатых. Мы отпустили Мурашкиных домой.

Они теперь в новой кооперативной квартире живут, не прописаны ещё. И одни они. Зять, Юрий Васильевич, кандидат химических наук, уехал 22 марта на два месяца куда-то в Арктику, под Северный полюс с экспедицией. Технологический институт, в котором он работает "эмэнэсом", т.е. младшим научным сотрудником, разрабатывает по хоздоговору с кем-то "тему" - и вот экспедиция.

Подошёл поезд, сели в полупустой вагон. Ну, теперь уж можно считать, что мы в Ленинграде, думаю я. Не хочется ни о чём говорить. Поезд проносится мимо пустых платформ, на редкость мало сегодня желающих уехать в Питер. Едут только те, кто уж не ехать не может - крайняя необходимость, да вот такие старики-путешественники, как мы.