|
СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДНЕВНИКИ. ПОЛТАВА-1973 |
98 |
|
|
- Да так-то я ещё ничего, только вот глазами мучаюсь. Жаль сына со снохой нет. Вы надолго приехали?
- Завтра уезжаю обратно.
- Может, задержитесь? Сноха бы тогда вас увидела. Уехали они с мужем в гости.
- Если останусь ещё на денёк, зайду непременно, - пообещал я. - А Валя, что же, замуж вышла?
- Вышла за младшего сына моего, родного брата Лёни. Он и Толика воспитал.
- Вон оно как… А дети у них свои есть?
- Нет, общих детей нет.
Я завёл разговор о Лёньке. Поискал глазами его портрет, тот, что некогда висел на стене хаты на Панянке. Того, в траурной рамке, не было. А висел портрет молоденького Лёньки, лейтенанта погранвойск.
"Рыцарский поступок, ничего не скажешь, - подумалось мне. - Жениться на вдове своего брата. И портрет Лёньки висит на стене. А то, что не в траурной рамке, так это неважно. Вон он, живой, на сына глядит".
- А у вас как с семьёй, с женой? - спросила старая. - Вроде бы жена от вас уходила. На Панянке только и шли пересуды: примет ли Ганка-продавщица обратно безрукого своего примака или откажет? Не приняла. Зачем ей калека? Выгнала, спровадила на далёкий Урал. Не так? Чего умолк, али не про тебя речь?
- У меня уж послевоенные дети институты оканчивают.
- Ну, значит, не про тебя, про другого. Извини тогда. Нашёл себе жену, значит?
- Нашёл.
- А прежняя, значит, с другим осталась?
- Нет, она со мной живёт.
- Двоежёнец, что ли?
- Нет, одножёнец. Со старой сошёлся.
- Любовь загадочна и всемогуща, - изрекла старая.
Я выразил желание посмотреть на Лёньку конца жизни, и Анатолий вспомнил:
- У нас есть фотография отца на обелиске. Хотите, могу отвести, это рядом.
Я распрощался с домочадцами, и мы с Толей отправились в поход по улицам старого Болота. Вышли к ограде с мемориальными стелами из розового камня и аллеей из плакучих ив. Они вырастали из земли густыми зелёными шарами. По всему: угадывалась в замыслах архитектора будущая площадь. От неё в 4 стороны лучами отходили улицы микрорайона.
Толя подвёл меня к стеле с фотографиями. Там, под портретом Лёньки была надпись
МОГИЛА И.Д.
- Могила Илларион Данилович, - расшифровал Толя.
Постояли. Я всматривался в портрет Лёньки: чёрные бусинки его глаз спокойны и пристальны.
- А ты знаешь, Анатолий, что твой отец был и партизаном-подпольщиком в Полтаве? - спросил я.
- Разве? - удивился он. - Мне не сказывали. А мама знала?
- Не могла не знать.
При расставании я дал Анатолию свой адрес.
|
98 |
|