Раевский поплёлся к себе домой, на улицу Чапаева. Расстались мы без рукопожатия. Ещё не враги, но и далеко не друзья, как прежде.

Я сел в автобус и поехал за Ворсклу, чтобы повидаться с Ганной, как обещал тёте Зине.

  

По правде сказать, встреча со Скрипитько настроила меня совсем на другой лад. Если утром я с трепетом душевным думал о встрече с Ганной, то сейчас, после всплеска чувств в разговоре со Скрипитько, был внутренне опустошён и странно равнодушен. Подумал даже: а стоит ли встречаться с Ганной?

С нашей последней встречи в 49-м прошло 22 года. Да и тот мой визит, когда я не посмел приблизиться к ней, вряд ли можно назвать встречей. Думаю, столкнись я сейчас с Ганной на улице, скорее всего, я бы её не узнал, да и она меня - тоже. Однако меня тянуло объясниться с ней, мысль о моём сыне, которого она "записала" на своего последнего мужа, не давала мне покоя.

  

О встрече с Ганной я думал с самого своего вылета из Ленинграда. Эта мысль руководила мной во всё время пребывания в Полтаве, заставляла разыскивать дом мадам Пархоменко, Ганнину квартиру.

Думать-то о встрече с Ганной, я думал, да кое-что помнил. Помнил, как после слёзных уговоров в мае Сорок Пятого, она, потеряв надежду, пригрозила, что выбросит меня навсегда из своего сердца. "МЫ" - говорила она, - похороним тебя в нашей памяти". И это "МЫ" почему-то не показалось мне тогда странным. Ещё она сказала, что у нас будет сын. А он, выходит, уже был. Уходя, я видел возле дома на верёвке детское мальчишеское бельё. Подумал, соседское. Почему она скрыла от меня, не написала на фронт, что у нас сын? И при встрече сказала "будет" вместо "есть". Скажи она о сыне тогда, в Сорок Пятом, и я бы остался, я бы не бросил Ганну. Но она не захотела удержать меня сыном, она хотела, чтобы я остался ради неё.

  

Сошёл я на конечной остановке - у Южного вокзала и стал искать Продовольственный магазин. Он должен был быть где-то тут, неподалёку.

Магазинчик, в котором Ганна работала при немцах, находился на Подоле, в районе ТЭЦ, недалеко от Ломаного переулка. Маленький, деревянненький магазинчик на одно рабочее место. Я когда-то частенько бывал в нём, помогал Ганне клеить талоны на бумагу - для отчёта.

  

Я сошёл с автобуса, пересёк сквер. Нигде не было никаких магазинов.

- Девушка, вы не скажете, где тут поблизости продовольственный магазин? - спросил я у прохожей.

- Продовольственный магазин? А вот прямо через сквер и направо по улице.

  

Верно, направо по улице увидел я маленький деревянный магазинчик. Других поблизости не было видно. Вхожу. Трое-четверо покупателей и накрашенная, насурьмленная продавщица. Нет, это не Ганна, Эта вроде повыше ростиком. "А не спросить ли у неё про Ганну?" - подумалось мне. Нет, не буду спрашивать, сам найду. А может, тётя Зина предупредила Ганну, что какой-то старый её знакомый спрашивал про неё, и Ганна не захотела встречи и на работу не вышла? Всё же надо спросить у продавщицы про Ганну. Но тут продавщица объявила, что начинается обед, и магазин закрывается. Я вышел.

  

Надо было как-то убить время. На углу - саманная хата с вывеской "Перукарня". Зашёл, побрили, освежили. Напротив вижу павильон, похоже, это ресторанчик под тентом на открытом воздухе. Пообедал. Вышел.