|
СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДНЕВНИКИ. ПОЛТАВА-1973 |
92 |
|
|
- Скажите, "Нюра Заяц" - это ваша кличка в годы оккупации? - спросил я.
- Это моя девичья фамилия - Заяц. А теперь по мужу я - Скрипитько.
- Вы что-нибудь знаете про Анну Ананьевну Жидкову? Она, кажется, работала начальником цеха на ткацкой фабрике.
- Не начальником, а мастером, и не на ткацкой, а на трикотажной фабрике, - поправила меня Скрипитько. - Как не знать - знаю. Я до войны там работала, была секретарём комитета комсомола.
- И что с ней?
- А что с ней? Жива, на пенсии. Живёт в своём Запорожье.
- У неё был какой-то конфликт с Таней…
- Ну, был. Разбирали на райкоме. На бюро Жидкова вела себя неправильно: требовала, чтобы её одну признали "командиром". Пошли ей навстречу: дали ей "командира", и Татьяне тоже дали. Обе стали "командирами". Разошлись с миром.
- Вон как...
Значит, всё-таки добились настырные бабы: стали "командирами", вследствие чего - мне об этом расскажут в Киеве, в отделе наград - обеим дадут медали "За Отвагу".
Надо было прощаться.
- Вы когда завтра будете в Обкоме? - спросила Скрипитько. - Я хотела бы знать, что вам там скажут, о чём будет разговор. Только ни в коем случае не говорите Емцу, что были у меня.
Я обещал зайти к ней, если останется время.
Со странным чувством своей необъяснимой вины и жгучего стыда покидал я квартиру Скрипитько. Нет, больше я сюда не приду. Я не желаю участвовать в сговоре этих потерявших стыд людей, забывших об особой ответственности живых перед павшими. Какое чудовищное преступление!
Дмитрий Алексеевич ничем не высказал обиды на меня за мой повышенный тон, а я ждал, что он заговорит. Однако он молчал. Мы проходили мимо памятника-бюста какой-то девушке.
- Кто это? - спросил я
- Ляля Убийвовк, подпольщица. Про неё еще Олесь Гончар повесть написал, - сказал Раевский. - Прославил её.
- Он её прославил или она сама себя? - спросил я не без иронии.
- Он.
- Вот что-то нас никто не возьмётся прославить.
- Напишут когда-нибудь.
|
92 |
|