|
|
| СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДНЕВНИКИ. ПОЛТАВА-1973 |
59 |
|
|
|
Слышно было, как кто-то вошёл в квартиру, и Раевский поспешил навстречу. Вернулся он с женщиной - я догадываюсь - со своей хозяйкой.
- Знакомься, это моя жена, - сказал Раевский.
- Александра Пантелеймоновна… Шура…
- Сергей Иванович Басов, - представляет меня Раевский.
Шура смотрит на меня вопросительно. Ей моё имя ничего не говорит. Догадываюсь, что обо мне здесь никогда не говорили.
Шура, Александра Пантелеймоновна, щупленькая смуглая женщина неопределённого возраста. Её узкопосаженные серо-карие глаза слегка косят, отчего взгляд их неуловим. Одета она с селянской простотой в платье сумеречных тонов: не то тёмно-серое с коричневатым, не то коричневое с тёмно-синим.
Пришлось мне давать дополнительные разъяснения и обоснование моего появления здесь на правах незваного гостя. А то ведь у хозяйки какие мысли? Припёрся… Время трудное, на базаре всё дорого. Простота моя, басовская… Если сам любого готов принять-угостить, так думаю, что и другие… Э, нет, гражданин хороший, здесь люди на пенсию живут.
- Мы с Дмитрием Алексеевичем в годы немецкой оккупации участвовали в подпольной борьбе, - поясняю я и вижу недоумение на её лице. - Вы разве не знали, что он партизан-подпольщик?
Шура только пожала плечами и перебежала взглядом с меня на мужа, ожидая от него объяснений: почему он пустил в их жилище незнакомого ей человека, и прикидывая, какие последствия от этого ждут её.
- Он мне ничего не говорил, - сказала Шура и принялась собирать со стола закуски и уносить их в кухню.
- Он был военнопленный, - сказал Раевский про меня, как мне показалось, с обидной снисходительностью.
- Кригсгенфанген, - привёл я немецкое определение моего статуса, данное когда-то Шикулой, надеясь, что Раевский поймёт и извинится.
Но он, как ни странно, ничего не почувствовал и продолжал говорить с женой о каких-то посторонних вещах.
Заметно было, что он побаивался Шуру, которая главенствовала в их семье, за то, что позволил себе, угощая меня, истратить припасы.
- Ходили мы с Серёжей к Гонтаренку и не застали, - сообщил Раевский жене.
- К какому Гонтаренку? - поинтересовалась она, совершенно не понимая, о ком идёт речь. И мне снова стало ясно, что здесь и имя Гонтаренка не произносилось.
- Помнишь, как-то раз он приходил к нам с Анной Ананьевной? Ну, с той, что приезжала из Запорожья хлопотать насчёт пенсии.
- Нет, не припомню, - отвечала Александра Пантелеймоновна, не меняя выражения сумрачного тёмно-серо-коричневого лица.
Раевский стал ей что-то объяснять, но она не слушала.
- Галя обещалась скоро прийти, - сообщила она.
- Ах, Галочка… - хмыкнул Раевский с жирной усмешкой старого ловеласа. - Где ты её видела?
- Заходила ко мне, - из кухни ответила Александра Пантелеймоновна.
 |
59 |
 |
