Я слышу Ваше прерывистое, гневное дыхание, Татьяна Иосифовна. Личная обида - вот что клокочет в Вас. Вы проделали большую работу, "родили" подполье, а Вас не награждают, не благодарят за это, а критикуют. Сочувствую… Нелегко рожать дитя с генетическими пороками.

Факты не требуют доказательств, они свидетельствуют сами. А вы всё подчинили выдуманной версии об "утверждённом" командире, и попытались игнорировать факты, которые не ложились под Вашу версию. Да, Вам, наверное, нелегко было подтасовывать факты. Я не знаю, что Вы там понаписали и кого как представили. Узнаю, тогда скажу своё окончательное мнение.

  

Что?! Что такое? Мой отчёт лежит без движения в архиве, потому что был послан не на твой адрес, Татьяна, а на адрес Обкома? И этот материал не включили в отчёт? Значит, вслед за Широбоковым, и Анной Ананьевной я был выключен из подполья? Так Вас следует понимать? Значит, потому Вы так и крутились вокруг такого "лакомого кусочка" как взрыв крана на ППРЗ, не зная, кому его приписать? Хоть на это-то не дерзнули. А то бы Добряк из могилы с ныне психически больным Сенчиллом встали бы и задушили вас. Это во-первых. А во-вторых, не пойму, к чему это Вы, Татьяна Иосифовна? Что-то Вы хотите сказать и никак не насмелитесь? Но меня уже больше Вы ничем не удивите. Все барьеры скромности и правдивости Вы давно преодолели. И трудно мне поверить в то, что Вы окончательно свихнулись в своей командиромании и ячестве. Совесть Ваша нечиста.

Я знал Вас иной. Что Вас изменило, какие жизнекрушения? Вижу по Вашей фамилии "Штефан-Бранько", что Вы разошлись с мужем, а "Штефан", видимо, Ваша девичья фамилия. Вспоминаю, что когда-то Вы назывались Татьяна Жидкова-Бранько, хотя Жидковой никогда не были. Анна Ананьевна, видимо, взяла вас из детдома в начале войны, кормила и оберегала вас как дочь, а вы так надругались над её благотворительностью.

Что-то во мне кричит: "Помоги, человек в беде!" А в чём беда Татьяны? Муж бросил, это ещё не конец света. Перессорилась со всеми и вынуждена была "искать счастье" на чужой стороне? Четверть беды. Беда твоя вот в чём: ты душу чёрту прозакладывала, изменила подполью, согласилась на подтасовки. Первый раз это было со званием "ГЕРОИНИ". Я тебя предостерёг. Но тебе, при таком огромном тщеславии, которое я вижу в тебе, кажется скучным жить честно. Ещё скучнее - быть правдивой и ходить в одеждах скромности. И всё же, доведись мне встретиться с тобой, Татьяна, я бы ещё попытался побороться за тебя. Жалко мне тебя и твоих трёх девочек, которые оторваны от отца, каким бы грубияном он ни был. Боюсь, ты их потеряешь.