|
|
| СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДНЕВНИКИ. КИРОВГРАД-1972 |
3 |
|
|
|
Выходим на трассу. Перед самым нашим носом ушёл автобус. Сели в другой только минут через пятнадцать.
Качка немилосердная. Юра добрался до кассы и никак не может оторвать билеты, его бросает из стороны в сторону. Наконец, последний вираж с заносом вправо, и вот он, аэропорт.
Кассы закрыты, регистрация на московский рейс ещё не объявлена. Немногие пассажиры дремлют в низеньких гнутых креслах. Мы с Юрой тоже присели, но ненадолго. Юра разузнал номер стойки, у которой будет проходить регистрация на рейс, и мы пошли туда. Встали в очередь. И тут к Юре подошли его товарищи-студенты, также отправляющиеся на практику. Кое-кого из них я видел на фотографиях.
Не зная имён, я дал им прозвища.
Вот "Фюрер", маленький, остроумный, подбористый, несколько фасонистого вида. С его простенького личика не сходила улыбка превосходства. Он не просто смотрел на своих товарищей, он демонстрировал себя, свою важность и достоинство. Из таких и вырастают со временем руководители высокого ранга.
"Бакенбарды" - высокий, крепкий парень с длинными, лохматыми, рыжими бачками. И волосы светло-рыжие. Лицо суховатое, загорелое, мужественное. На лице самая обыкновенная - без подтекста - усмешка. Жестикуляция тоже самая обыкновенная. Этот вовсе не заботился о том, как он выглядит.
Третий - "Смугляк" - высоченный смуглый парень, никак не походил на без- пяти-минут-инженера. Маленькое, почти девичье, личико, смущённая улыбка и стремление как-то спрятать свой рост. Он был выше всех, и это его смущало. Разговаривая с товарищами, особенно с "Фюрером", он немного нагибался, и как бы виноватился за свой рост.
Четвёртый - "Обыкновенный" - был без особых примет, не выделялся ни ростом, ни лицом, ни одеждой, Он как бы растворялся в кампании. Только его внимательные, изредка улавливаемые мною взгляды в сторону, говорили о том, что парень этот очень не прост. Обычно таких людей мы распознаём редко, не понимаем их. Он не суетился, как "Смугляк", не корчил из себя важную персону, как "Фюрер", но всегда был в одном из кружков.
Кружки эти создавались, то вокруг "Фюрера", то вокруг "Бакенбардов". И между этими кружками существовало некое ощущаемое мной отталкивание.
Наш Юрий стоял, не примыкая ни к какой группе. К нему единственному "Фюрер" обращался, как к равному. По внимательности парней к его нечастым ответам, я заключил, что вторым по рангу был именно он. А может быть, и первым, потому что оба кружка формировались возле него.
Как бы мне хотелось понять их: чего они желают, ради чего живут? Кто они, эти ребята, встреченные мной в аэропорту в прохладный майский день? Понятно, что, скорее всего, я их больше никогда не увижу. Смысл улыбок, студенческие остроты, жесты - всё напоказ - не дали мне проникнуть в их внутренний мир. Для этого нужно прожить с ними хотя бы месяц.
Юра мне их не представил, а я ждал. По некоторым любопытным взглядам в свою сторону, я понимал, что он объяснил товарищам, кто я для него. Скорее всего, он сказал: "Отец Наташи", не "тесть" - боже упаси!
У всех ребят были солидные сумки и рюкзаки, которые они дружно сдали в багаж, и пошли в самолёт налегке.
 |
3 |
 |
