|
|
| СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДНЕВНИКИ. ИВАНОВО-1973 |
26 |
|
|
|
14. У Бориса Рябцева
Автобус подвёз нас до центра города. И я отметил, что под ногами нет крупного булыжника, испокон веку лежавшего здесь, а был серый асфальт.
Михаил с Александром вспоминали прежнюю Шую, узнавали и не узнавали, ахали и восторгались. А мы с Ваней прошли в Гастроном, купили водки и бутылок восемь минеральной воды. Было жарко и очень хотелось пить.
Через полчаса мы уже стояли на пороге квартиры Бориса, и жена его Клава, встречала нас. Через столько лет я и не должен был её признать, я и не узнал. Клава была бесконечно, до безобразности, толста. Но в лице - в противоположность телу - милая приветливость.
Борис водил нас по комнатам, показывал нам аквариумы с рыбками, клетки со щеглами. Вообще, квартира его была полна разными птицами. В нижнем ящике шкафа сидел белый голубь. Борис взял его и подкинул, и голубь начал летать по комнате.
Обстановка в квартире - старинная, из нового только цветные пластиковые дорожки, закрывавшие почти весь пол. Я похвалил: дорожки были сделаны весьма искусно.
- Сам делал, - гремел Борис густым голосом, заполнявшим сразу всю квартиру, - Удобно: захотел переехать - свернул ковёр и унёс.
Борис показал нам всё, чем мог похвалиться. Хотелось поскорее сесть за стол и поесть, а особенно попить. Я не ел с утра и был страшно голоден.
Сели за стол, выпили сначала коньяку, а потом - водки.
Борис начал хвалиться пластинками.
"Почему он всем и всегда хвалится? " - думал я.
Я встречал людей, подобных ему, с некоторыми даже был в приятельских отношениях и примерно представлял себе особенности их характеров. При жизни, сравнительно скромной успехами, они старались показать себя значительными и важными. Этим они убеждали себя, что в их жизни все ОК.
- А вот эту песню вы, наверное, не слыхали, - гремел он, доставая из тумбочки пластинку и ставя её на диск проигрывателя.
Зазвучала песня о белых журавлях:
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Я заплакал, выбежал из-за стола и сушил слёзы в ванной. Песня затронула в моей душе что-то очень больное. С другой стороны, я был очень голодный и - после нескольких рюмок - сильно захмелевший. Может быть, поэтому я так отреагировал на эту песню.
Мне казалось, что один из белых журавлей - наш умерший брат Василко. Я мысленно видел треугольный строй летящих журавлей, нас, братьев Басовых, и одно место в стою пустовало, это было место Василка.
Но не только о Васе плакал я. Моя судьба, судьба оставшегося после войны калекой, выпавшего из строя здоровых братьев, была похожа на судьбу белого журавля, отставшего от стаи.
Да, я жив. Но иногда, в скорбные минуты, кажется мне, что уж лучше было сразу умереть.
За мной никто не пришёл, и я был благодарен профессорам и высоким чиновникам, догадавшимся не тревожить меня.
Борис записал мой адрес и телефон. Его внучка хотела бы приехать в Ленинград, ей нужно было место, где бы она могла переночевать.
И вот мы, уже достаточно "нагрузившиеся", пошли на автостанцию, чтобы оттуда на автобусе доехать до Иванова.
 |
26 |
 |
