Сага о трёх вентилях.
Часть 3-я. 7 января 1972 года
Утром, как и во все дни этой недели, пошёл "на работу" в трест.
На улице у треста встретил меня Николай Иванович Шишкин.
- Я не мог там говорить, - заговорщицки начал он. - В тресте бардак. Слова не скажи против Сегала, он всех зажал. Иванова выгнал. А такого плановика больше в тресте не будет. На его место взяли из ДСК, не сработался, ушёл. Мельман ушёл - не сработался. Я, как цокнусь с Сегалом, месяц к нему не хожу - и только.
На меня так и повеяло обстановкой шести-семи летней давности, когда в тресте все закрывали глаза на пьянство Скворцова, и только один я пошёл в горком и сказал. Так меня потом выгнали с работы. А все другие, которые меня настраивали, нашёптывали о "безобразиях", работают и до сих пор.
И почему в людях так живуче рабское, холопье? Так и кричат некрасовские строки:
"Люди холопского звания -
Сущие псы иногда.
Чем им страшней наказания,
Тем им милей господа".
Поднялся я к Шишкину, в отдел комплектации. Там я надеялся найти старшего инженера Юрия Алексеевича Чмулёва, ведавшего собственным строительством треста, в том числе, и строительными базами.
Его на месте не оказалось. Подождал.
Пришёл. Сели. Стал у него спрашивать: что к чему.
- Покажите мне накопительную ведомость по собственной базе в Гатчине, - попросил я.
Юрий Алексеевич подошёл к шкафу, посмотрел, вернулся к столу, порылся в нём и, не глядя мне в глаза, объявил:
- У нас такой ведомости нет.
- Позвольте, но вы же как-то и за что-то платили? А раз платили, то, наверное, отмечали у себя, сколько и кому заплачено? - напирал я.
- Ну, и что с того? - вмешался Шишкин из противоположного угла. - Он у нас новый работник, работает всего несколько месяцев, да и то последнее время болел. Ты у Алексея Васильевича спрашивай, он пять лет объект курировал.
 |
41 |
 |
