Понимая, что такой розыгрыш может иметь негативные последствия, я пошёл к директору Черкасину и рассказал ему всё, что нужно и не нужно про нашу семью: отца, братьев, сестёр. Попросил, чтобы не мешал мне Миронов. И Черкасин, человек дела, молчаливо согласился со мной, подтвердив согласие кивком головы.

Миронов больше не мешал мне. Мешали трудности. Они не кончались, их надо было преодолевать, и это доставляло мне немалое удовлетворение. Дни и ночи пролетали быстро: не успеешь оглянуться, как неделя уже прошла. А сделать успели так мало.

Всё же одна за другой начинали работать "нитки" пускового комплекса. Работала, дымила Синтерная фабрика. Капризная аглолента Пети Хваткова выдала первый агломерат. Завод постепенно приобретал обычное оформление с бетонной оградой и асфальтовыми дорогами.

У нас на комбинате сидела Правительственная комиссия во главе с заместителем Наркомцветмета Ломако. Готовились к сдаче.

Война, о которой мы не думали, коричневой гадюкой подползала к нам в Запада. Мы спешили выдать стране первый советский никель. До Апокалипсиса оставался всего один год из отпущенных десяти.

Поторапливала Правительственная комиссия. Заканчивалась прокрутка всего оборудования на холостом ходу. Начались "пониточные" испытания под нагрузкой.

Мой злой гений Миронов перехватил у меня инициативу. Он то и дело лично отдавал распоряжения монтажникам, отменять их я не решался. Всё же он - главный инженер комбината.

Беда подстерегала меня. В спешке, в нервотрёпке, немудрено было допустить ошибку, как в своё время случилось с ситами барабанов окиси никеля.

Все "нитка" сработали хорошо. Комиссия и монтажники собрались возле первой из двух пусковых электропечей.

Под влиянием предшествующих успехов все мы находились в благодушном настроении. Печь была загружена окисью никеля, сработали толстые угольные электроды, начался процесс плавки. Всё работало чётко. А у меня на душе было тревожно. Ой, как жизнь меня научила ждать беды, когда, кажется, что всё идёт хорошо!

И вот, первая плавка никеля готова! Нажатие кнопки поворота электропечи - ответственейший момент! Все напряглись: вот сейчас польётся расплавленный никель…

Мы должны были получить гранулированный никель, шариками. Для этого возле печи имелся глубокий, с десяток метров глубиной, грануляционный колодец, куда процеживалась сквозь решётки вода. Самое примитивное устройство - никаких механизмов. Сработает медленный поворот печи, считай, никель получен.

Вот тут-то нас и поджидала неудача. Электропечь, вместо того, чтобы поворачиваться медленно и лить никель струйкой, опрокинулась сразу. Подвёл неисправный поворотный механизм самой печи. В колодец ухнула вся масса расплава. Произошёл взрыв. Цех забило паром. Все разбежались.

- Я так и знал, что без срыва не обойдётся! - кричал Миронов. - Пристрелю!

- Да, стреляй, хрен с тобой! - разозлился я.

В тот же день приказом по Наркомату за подписью замнаркома Ломако была назначена комиссия по расследованию, а меня сняли с работы. Правда, через неделю признали невиновным и на работе восстановили. Причиной аварии был брак завода-изготовителя.

Мог ли я после случившегося остаться?