Гляжу в окно моей комнатки. Не бог весть какой обзор. Слева дальние дома с красноцокольным зданием управления комбинатом; прямо - светло-жёлтый параллелепипед кинотеатра "Спутник" с чёрными буквами "СЛАВА КПСС" на крыше; правее - заснеженный ярко-белый косогор, утыканный двуногими "спичками" столбов линий электропередач, угрюмый чёрный сарай на самом круто падающем склоне; ниже - на равнине - разные склады с контейнерами, и над ними - длинноногие поджарые козловые краны-перегрузчики. И дальним фоном - невысокие, округлые белые горы, по склонам - ворсистая чернеть жиденького полярного леса.

В восточных складках гор - синеватые тени. Мгновение - и они, сгущаясь, вдруг становятся тёмно-синими; контуры гор обволакиваются багряно-сизоватым отсветом заходящего солнца. И к 19.30 всё уже залито синевато-сиреневыми сумерками. И вот уже гор не видно. Виден один лишь банно-прачечный комбинат, неподалёку от моего дома коптящий небо чёрной трубой, да совсем-совсем близко, почти у гостиницы - замерла без единого огонька в окнах пятиэтажная больница, вся в "шрамах" стеновых блоков.

Небо слилось с землёй. Всё одинаково смутно и бесцветно.

Вдоль улицы Ленина, на верхнем её ярусе, чернеют фигуры идущих людей.

  

Сижу один. Весь день работал, разбирал дела, проверял протоколы оперативок. Завтра утром - к Гамбергу. Итак, если завтра примет, всё и решится.

  

Яна! Пришло письмо от жены. Заметила она холодноватость моих писем. Что ей сказать? Что я тебя люблю? Можно. Ты одна в моих мыслях и днём, и ночью. Ты и сейчас, как всегда, когда я пишу в блокноте, смотришь на меня с фотографии.

  

Я выпивши, Яна. Сейчас лягу спать. А твоей фотографии стоять на столе до утра, когда я спрячу её в знакомую папку и уйду на целый день.

Завтра вечером увидимся и снова поговорим. Что нам принесёт завтрашний день?

  

Вот уже и накрыла город заполярная ночь. Тёмная, еле просвечиваемая синь за окном. Слева, там, где были дома, засветились три крупных зелёных гнезда фонарей уличного освещения. А прямо - на кинотеатре зажглись крупные красные буквы "СЛАВА КПСС", как бы подчёркнутые снизу полосой светящихся белых окон. И ни гор, ни белого косогора, ни банного комплекса. Там только одинокая, лучистая, жёлтая звезда фонаря. А больница мертва - лишь отражаются в окнах зелёные точки фонарей. Орёт где-то радио.