Посёлок рос, и дети должны были где-то учиться. Надо было строить школы.

На стройке работала молодёжь, приехавшая со всего Советского Союза по комсомольским путёвкам. Надо было подумать о культурном отдыхе и строить клубы, кинотеатры, хотя бы пока временные - деревянные.

  

  

Уже стоял посёлок на горе: деревянные двухэтажные дома и несколько микрорайонов. По верху горы на глазах возник посёлок индивидуальной самодеятельной застройки, названный позднее "кулацким". Лес рядом, ссуду дают, силы есть, желание есть - строй! Квартиру-то в каменном доме ещё когда дадут!

Людей пригоняло на стройку, как прибойной волной и так же отливом уносило из Качканара. Не хватало не только квартир, но и общежитий.

  

Под горою, в долине, за железнодорожной станцией басовито покрикивают тепловозы: целые цепочки синеватых красавцев стоят на приколе в тупиках. Нет путей и им пока делать нечего. Ветки проложены только на станцию да на стройбазу, где разгружают кирпич, песок, шлакоблоки. Вот когда строители построят рудовозные пути до карьера, до корпусов - тогда…!

  

В 1960-м году промышленная площадка сердца комбината - дробильно-обогатительной фабрики - стояла утыканная башенными кранами, изрезанная временными дорогами, заселённая деревянными конторками и кладовками. Стояла площадка вся в котлованах, рытая-перерытая.

  

Вот тогда-то, в 60-м году, скульптор вошёл в мастерскую и приступил к своей главной работе: началось строительство корпусов комбината. На оперативках у управляющего трестом Качканаррудстрой, на телефонах в диспетчерской только и слышалось: "бетон… арматура… армокаркасы… опалубка… щиты… перемычки… электропрогрев".

Сентябрь начался курортной жарой. Свердловск в метеосводках следовал впереди Ялты. Может, такой сентябрь кого-то и обманул, но только не нас, уральцев. Уральцы с подозрением поглядывали на палящее солнце и думали: "Вот скоро и снег пойдёт".