Уже неделю я работаю на "Союзном стекло-фарфоровом заводе "Дружная Горка", утром приезжаю, вечером уезжаю и никак не могу привыкнуть к мысли, что я не командированный, а кадровый работник завода.

  

Октябрь. Стоит классическая ленинградская погода с холодными туманами по утрам, с непрерывными нудными дождями днём. Она навевает непонятную, давящую сердце тоску по чему-то, навсегда утраченному.

Серые бревенчатые домишки сгрудившиеся в кривые улочки и переулки привычно подставляли дождю, моросящему вторую неделю, дранковые крыши с зеленью мхов. Домохозяйки в мокрых ватниках жужжали в очереди у единственного поселкового "Продмага", словно пчёлы у закрытого летка улья. Ждали открытия магазина, чтобы купить привозимый из Гатчины белый хлеб.

  

Автобус выбился из расписания на целый час, и мне, никогда раньше не опаздывавшему на работу, было неприятно. Я шел на виду всего заводоуправления, окнами выходившего на асфальт. Чтобы не было так стыдно, надо было сделать вид, что я занят делом. Остановившись, я наблюдал за происходящим у проходной.

Перед распашными железными воротами бревенчатой проходной стоял и сигналил самосвал строителей. Ворота были заперты. Шофёр выскочил из кабины и, громко возмущаясь, вбежал в проходную.

- Ты, что, не слышишь? Оглохла? - кричал он внутри.

- А ты не ори, - отвечала толстая вахтёрша в кургузой шинели из вневедомственной охраны. - Грязь одна от вас горе-строители. Езжай, - распахнула она ворота.

- Сама ты - горе, божья коровка! - крикнул шофер, проезжая в ворота.

Миролюбиво настроенная вахтёрша вдруг обиделась и погрозила кулаком вслед самосвалу:

- Я тебя приметила! Постоишь в другой раз ещё и не так. А то в объезд пошлю, вокруг завода. Манеру взяли: ездить через главные ворота!

  

На заводе в Дружной Горке строители были не в почёте. Частью виноваты были строители, частью - заказчик ОКС завода, но больше всего - администрация из "Оловянного Дома" - так в шутку называли рабочие контору заводоуправления - с равнодушием взиравшая на разгорающуюся вражду.