|
СЕРГЕЙ БАСОВ |
МОЙ СЕВАСТОПОЛЬ |
-45- |
|
ХЕРСОНЕС. 1 ИЮЛЯ
Странно, что судьба дважды за последние два месяца на двух фронтах ставила меня в одинаковые положения и приводила меня на маяки, к причалам. В мае - "керчь" и Красный маяк у Ени-Кале, в июле - Севастополь и Херсонесский маяк.
Херсонесский маяк
Херсонесский маяк - невысокая бетонная круглая башня у самого берега, на обрыве: небольшие хозяйственные здания, столовая, казарма, аккумуляторная и высокая мачта с сигнальными прожекторами. Всё стиснуто, компактно - минимум необходимого для маленького гарнизончика Маяка.
Все постройки сейчас были забиты людьми, ранеными и не ранеными, ожидающими прихода кораблей.
Слухи. Предположения. Страхи и опасения. Надежда. И … лёгкая смерть рядом. Смерть, на которую уже никто не обращает внимания. Одно в подсознании: только бы не меня.
Всё ещё ждём эскадру
Никакой линии фронта больше нет. Есть окопы за аэродромом, их занимают "лётчики" днём и ночью. Лётчикам отлучиться нельзя: в любой час могут прилететь самолёты. Армейцы и моряки приходят в эти окопы на день. А ночью им нужно быть возле причалов на случай прихода эскадры. Не пришла эскадра или катера ночью - жди до следующей ночи. Днём не придут, немцы не дадут. Поэтому на день все, кто может носить оружие, устремляются в окопы, держать оборону. Командиров немного, но приказывать никому не надо. Каждый сам себе командующий. Приказ тоже дают сами: не пропустить врага к Маяку, на причалы, потому что надо держаться до прихода эскадры.
За ночь ни один самолёт не прилетел, ни один катер не пришёл. И всё-таки не хотелось верить, что их не будет совсем. Придут попозже. Поэтому каждый старается находиться поближе к воде: придёт корабль - будешь первый на посадку.
Ночь на исходе. Ремонтники по примеру других лежат на каменистом откосе берега. До моря - десяток метров. Усталость взяла своё: заснули. Проснулись под неистовую пальбу. Светло. Пахнет морем и трупами. И хочется пить.
Немецкие самолёты делают с нами, что хотят
Немецкие лётчики на бреющем полёте секут людей. Кто встал, побежал - срезан. Кто лежит в камнях - не понять, убит или притворяется.
- Лежать! - кричу своим. Как-то незаметно командование над остатками нашей сводной роты перешло ко мне. - Раскинуть руки! Лицом вверх! - вспомнил я керченскую науку, как обмануть вражеских лётчиков.
Однако здесь это не проходит. Пролетел один "мессер", прошил лежащих, мёртвых и живых. Пули буквально впивались в землю возле головы. Никто не шевельнулся.
- Господи, только бы не в голову! - горячечно шептал Федя. - Куда угодно, только не в голову.
- Вспомнил про бога? - горько хохотнул Туран.
- Господи, только не насмерть!
- Прекратить! - крикнул я. - Мальчишка! А ещё комсорг…
Федя умолк.
Второй "мессер" по убитым не стрелял, нашёл живые цели. Со свистом, цокотом пуль пролетела над головами чёрнокрестная смерть.
Выждав паузу, по моей команде ремонтники броском кинулись под берег. Отряхнулись.
Был уже день. Надо идти в окопы. И мы перебежками двинулись к капонирам.
Весь день шёл у капониров бой. На Маяк немцев не пустили.
 |
45 |
 |
