|
СЕРГЕЙ БАСОВ |
МОЙ СЕВАСТОПОЛЬ |
-39- |
|
Не успел он выйти, как кто-то принёс важные вести, и весь полковничий улей встревожено загудел.
- Что? На подводных лодках? А мы?
- Нельзя же нас бросать…
- Крысы штабные… Бросают армию.
- Спокойно, спокойно. Не весь же комсостав сразу. Сначала высшее командование… Двести-триста человек "хотят сохранить".
- А как же армия, остатки бригад и полков? - испуганный голос. - Они, как узнают … перестреляют нас.
- Успокойтесь, всех вывезут … Только не сразу.
- Какой позор! Я не согласен. Надо выйти к народу.
- Ни в коем случае нельзя выходить! Сидеть тихо и ждать…
- Подлость это! Сидите, а я останусь с армией… - полковник повернулся и зашагал наверх.
В нижнюю часть батарейных казематов Турану спуститься не удалось: так много было там народу, так плотно сидели и стояли политруки и средние командиры. Они не шептались, но эта тишина дышала страстным желанием выжить любой ценой.
- А там, в окопах, солдаты и матросы одни, - пробовал усовестить Туран. Опущенные глаза и … молчание были ответом.
Выбравшись на свежий воздух, Туран заговорил не сразу.
- Видел бы ты, Серёжа, что там происходит, - говорил он мне. - Не нашёл я никого из наших. Попробуй, найди - их там сотни, если не тысячи. Ясно одно: командование ушло под бетон. Ходят слухи, что самых-самых ждут подводные лодки. А остальные, как и мы, надеются на приход эскадры, прилёт самолётов. Одним словом, ждут прибытия спасательных средств.
- А если эти средства … не придут? - сказал я. - Об этом они думают? И чего сидят там? Ждать и здесь можно. Здесь, наверху, и воздух чище, и нам с ними веселее будет. Говоришь, там одни политруки?
- Ничего я не говорю, не придирайся. Иди, сам посмотри.
- Слышал ещё, что 35-я заминирована, как и 30-я. И они об этом знают. Я им сказал: вы, что, на тот свет собрались? Молчат. Надеются, что успеют драпануть.
Суд над предателями
К часу дня 30-го июня наша сводная рота закончила углублять окопы, кем-то начатые и брошенные. Подзакусив кто чем располагал, приготовились встречать врага, а пришлось встречать своих.
С севера от горящего города, с Инкермана и Федюхиных высот, с востока, от Георгиевского монастыря, группами и в одиночку шли отступившие с передовой войска. Шли те, кто отстаивал Константиновский и Михайловский равеллины, Малахов курган, Инкерманские штольни, Сапун-гору - священную землю Большого Севастополя. Шли остатки некогда грозных для врага дивизий и морских бригад, названия которых приводило в трепет врага. Одни несли на себе раненых, другие шли сами, опираясь на винтовки. Редко кто не был ранен.
 |
39 |
 |
