Кто бросился врассыпную прочь от бухты, в поле. Их настигали "мессеры" и хладнокровно пришивали к земле. Кто скатывался вниз, к воде, под берега. Там за малейшее спасительное укрытие шла борьба между обезумевшими от страха людьми. Наших - кто спрятался под машины, под танки - смерть настигала и там. Машины взрывались, взлетали на воздух, горели вместе с людьми.

На моих глазах прямым попаданием бомбы разнесло на куски Мякоту, спокойно сидевшего возле колеса "букарашки" с папиросой в зубах. Отбежавшего на ровное место Каморина прошило насквозь пулемётной очередью. Нургалиеву, успевшему наполовину сползти в траншею, бомбой оторвало по пах обе ноги - кровь фонтаном.

Вот когда пригодились окопы, быстро выкопанные нашими ремонтниками. В них было наше спасение. Мы с Тураном сидели в окопе по-пехотному. Вокруг нас гудела, свистела и стрекотала смерть.

- Предательство! - выкрикивал Туран, смахивая ладонью набегавшие слёзы.

- Измена! - скрежетал я зубами, сжимая кулаки. - За что же они, гады, так нас подставили? Не на посадку, а на расстрел вывели! Проклятие!

Самолёты шли волнами, отбомбившись, переходили на бреющий расстрел. Этот ад на бухте Круглой продолжался шесть часов. Однако и после одиночные фашистские самолёты проносились над нами, сковывая наши действия. Хотя, о каких действиях могла идти речь? Техника была уничтожена, народ побит. Нашего батальона как боевой части больше не существовало.

Может, я был неправ, подозревая и Кабанова, и Галиметзянова в предательстве. Может, они не были трусами и честно хотели довоевать в Севастополе. Но вот их тайное пораженчество, мне кажется, было заметно в том, КАК они расспрашивали меня о "керчи". Крушение Крым-фронта их, кадровых военных, насторожило. В истории с "керчью", они могли увидеть и судьбу Севастополя. Они предчувствовали, а, может, и знали, что город, в конце концов, будет оставлен. И их, как и каждого живого человека, занимала собственная судьба. Из Одессы они ушли более-менее благополучно. И из погибающего Севастополя они надеялись выбраться. Мы, солдаты, матросы, командиры и политруки НИЗШЕГО звена, их не интересовали. Разве что… в качестве прикрывающих их бегство. Именно поэтому им нужно было, чтобы мы сражались ДО ПОСЛЕДНЕГО.