|
Бухта Омега, циркульно круглая, с обрывистыми берегами, бухта была пуста.
- Эскадра не приходила?- осведомился я, посматривая на наручные часы.
- Может, были да сплыли. Пришли, нас нет - и в море! - пошутил кто-то из танкистов.
Мы ещё могли позволить себе и шутки, и смех. Ведь мы уже, как ни говори, а почти что отвоевались, и нас ждёт Большая земля.
Вдоль и вокруг бухты пристроились ещё какие-то артиллеристы. Столпились части табором. Сразу видно: только что вырвались из огня. А небо уже сереет. Налетят фашистские самолёты, чего доброго, дадут жару. Я высказал свои опасения Турану, и он дал приказ окапываться.
Светало. Со стороны моря плыли "юнкерсы", заходя на бомбёжку.
Начиналась смертельная потеха, наподобие керченской, только многократно ужаснее. Разрывы бомб, свист крыльев стервятников, пулемётная крупнокалиберная дробь, дикое завывание пикировщиков. И … вздымающаяся жёлтая севастопольская земля, крики о помощи, стоны умирающих.
Кто бросился врассыпную прочь от бухты, в поле. Их настигали "мессеры" и хладнокровно пришивали к земле. Кто скатывался вниз, к воде, под берега. Там за малейшее спасительное укрытие шла борьба между обезумевшими от страха людьми. Наших - кто спрятался под машины, под танки - смерть настигала и там. Машины взрывались, взлетали на воздух, горели вместе с людьми./i>
На моих глазах прямым попаданием бомбы разнесло на куски Мякоту, спокойно сидевшего возле колеса "букашки" с папиросой в зубах. Отбежавшего на ровное место Каморина прошило насквозь пулемётной очередью. Нургалиеву, успевшему наполовину сползти в траншею, бомбой оторвало по пах обе ноги - кровь фонтаном. источник
|
