1956 год. 3-й класс. Начались смотры художественной самодеятельности. В моей жизни появились любимые фильмы. Долгожданный приём в пионеры. И папина война, которая снилась ему. Игры и забавы, конечно же, во дворе или на улице.
В 1957 году. Мы живём в Кировграде, я учусь в 4-м классе, учусь отлично, по-прежнему дерусь в ответ на дразнилки. выясняется, что Четвёртый завод спускаетс в речку Калатинку ядовитые ртутные отходы, и канава. по которой они текут пересекает нашу Октябрьскую улицу. Папа устанавливает брусья во дворе, и теперь есть где повисеть вниз головой и сделать 'лягушку'. Книги по-прежнему играют значительную роль в моей жизни;
1957 год. По-прежнему Кировград. Но с начала пятого класса начинается иная жизнь, жизнь подростка, полная противостоянию и товарищам по учёбе и, что особенно горько, семье. Одиночество в мире, с которым трудно смириться и которому невозможно подчиняться. Новые ощущения, половодье чувств. Начало жизни сердца
1958 год. Кировград. Пятый класс. Деятельное взаимодействие с миром и всё более глубокое погружение в свой внутренний мир. Книги и кино - вот основные инструменты познания и понимания жизни; Конфликты с одноклассниками; Любовь, занимающая всё больше места в голове и сердце;
1958-59 годы. Кировград. Шестой класс. Продолжается этап становление личности и взросление. Появляется склонность к литературной фантастике. Поэзия занимает всё большее место в голове и сердце. И по-прежнему, каждая, даже сама краткая встреча с ним, - событие неимоверной важности.
1959-60 год. Кировград. Седьмой класс. Взросление и сильная эмоциональность - жизнь сердца, где-то открытая, где-то прячущаяся в глубине души. Казалось, что продолжается время становления, но мысли, поступки и речи обретали всё большую глубину. Жизнь была сверх меры заполнена любовью, и всякое действие, всякое событие виделось сквозь призму любви;
1960-61 год. Кировград. Восьмой класс. Ранняя юность. У меня выковывается характер гордый и независимый. Нежелание подчиняться никому и ни в чём и, в то же время, стремление к лидерству во всём: в учёбе, в спорте, в межличностных отношениях с девочками в классе. Но в то же время сдержанность и осторожность в отношениях с Володей, сильное чувство к нему спрятано глубоко-глубоко;
1962 год. Качканар. Всесоюзная комсомольская стройка; Девятый класс. Ранняя юность. Живу под маской безудержного веселья и флирта. Нахожусь в центре внимания и даже принимаю участие в ВИА 'Девятый-бэ'; Пускаюсь во все тяжкие; Совершенно не нравлюсь себе. И школа не нравится. Учёба даётся слишком легко. Прошу родителей, чтобы отпустили меня в Кировград, доучиваться там в 10-м классе.
1962-63 годы. Кировград. Последний год в школе. 10-й класс; Тяжёлая жизнь. Начинаются размышления о жизненном задании человека; Зубрёжка отчасти помогает пережить то, что я вижу его с другой, и у них серьёзные отношения. Помогает волейбол и лыжный поход и разные поездки. Но всё равно я не снимаю маску, потому что сейчас НАДО быть гордой. А потом я уеду и больше никогда его не увижу.
Когда земля немного просыхала, обычно это было в конце апреля, перед днём рождения Ленина (Ленин родился 22 апреля) в городе устраивался субботник, как сейчас их устраивают перед Пасхой. Чистили от грязи, мели дворы и тротуары, сажали деревья, устраивали клумбы, обкладывая их половинками кирпичей и крася эти кирпичи в белый цвет раствором извёсти.
В те же годы между 4-м заводом и нашей Октябрьской улицей решили устроить парк. Именно по этому парку и проходила та самая сточная канава, в которой мы нашли ртуть. Выковали красивую ограду, навозили земли, посадили деревья - всё бы хорошо, но земля в этом парке была отравлена отходами, к тому же время от времени химзавод пускал на город газ (как мне теперь известно, это оксид и диоксид азота: летом более рыжий, чем зимой), который сжигал все деревья. Не поддавались ему только тополя, акации и кусты волчьей ягоды, они и росли на улицах.
И вот высаженные деревья в этом парке расти не желали.
В конце концов, когда 4-й завод разросся (а это было уже после моего отъезда из Кировграда) и стал Заводом твёрдых сплавов, вся эта "парковая зона" стала его территорией. На Октябрьской улице снесли все дома, и осталась от неё только проезжая часть, разделяющая Завод твёрдых сплавов и Медеплавильный комбинат - асфальтовая дорога между двумя 4-х метровыми бетонными стенами.
Другой парк был заложен на берегу пруда. В посадке деревьев участвовали все, и мы, школьники - тоже. На совершенно лысом склоне, посреди которого стояла арка с надписью "МИРУ - МИР!" мы посадили множество берёз.
Арка на входе в парк
Они прижились, видно, роза ветров была такова, что "лисий хвост" сюда не доходил, и сейчас там чудная берёзовая роща. А в моей памяти это место выглядело так: плотинка, за ней поднимается голый холм, посреди - арка, за холмом начинается сосновый лес, входить в который было страшно: по слухам там жили рыси. Когда идёшь в лес, то читаешь на арке: МИРУ-МИР, а когда идёшь обратно, то видишь: РИМУ-РИМ. Так забавно было это видеть!
И мы, поддавшись общему порыву благоустроить родной город, решили посадить собственный маленький скверик во дворе на площадочке, примыкающей к коммунальным сараям, возле нашей квартиры. Это было весьма сырое место, и тополя там отлично росли, каждый год по метру. Вымахали такие красавцы! Папа выписал у коммунальщиков штакетник, и мы сделали низенькую ограду, на которой позднее сидели, дожидаясь своей очереди играть в настольный теннис. Пытались сделать клумбу, но цветы - опять же из-за газа - расти не захотели.