Наша квартира располагалась на 1-м этаже двухэтажного двухквартирного дома в квартале, называемом "Коммуной". На 2-м этаже над нами жила семья Гольдштейнов.

Коммуной назывался квартал двухэтажных домов вблизи Заводоуправления. Название дали иностранцы, строившие и монтировавшие медеплавильный завод и проживавшие в этих домах.

Сказались ли тут обычаи западной застройки, но в отличие от остальных двухэтажных деревянных домов города дома Коммуны имели вход только со двора. Более того дома в квартале располагались так, что во двор можно было войти только в двух местах. Квартал обнесли забором, под окнами домов разбили клумбы с цветами. Вся жизнь в Коммуне проходила во дворе.

Днём двор Коммуны заполняли ребятишки. Из домов начальства, через окна, затянутые тюлевыми занавесками, лилась музыка.

После иностранцев в Коммуне жили преимущественно ИТР (инженерно-технические работники). Со временем только в четырёх домах, самых близких к Заводоуправлению осталось начальство, в остальном десятке домов расселились рабочие густо и многоголосо.

Завод лежал рядом, и Коммуна жила заводом.

Красноуральск - город без зелёных насаждений. Ничего здесь не выживало, разве что цветочки. Даже неприхотливая картошка и та не успевала вызреть: то спалит газ, то морозы посреди лета.

Завод лежал ниже города. Город был неудачно расположен: не была учтена роза ветров. Дули в основном северо-восточные ветры с Уральских гор. И если при этом в металлургическом цехе случалась какая-то расстройка в технологическом процессе, первыми это чувствовали жители Коммуны. Дворы заливал молочно-белый, как туман, удушливый сернистый газ. Двор мгновенно пустел.

В домах начиналось обсуждение, поиски причин.

- Это от химиков, - уверяла соседок Алла, жена металлурга Саханского, сухая, как вобла и язвительная особа. - Им уже который год санэпидстанция предписывает поднять свою трубу на четыре метра выше. Не хотят. А у нас из-за них дети травятся.

- Пойдёмте завтра в Горсовет, к Гамову, - решительно заявляла жена водоснабженца Гардымова, бывшего директора подсобного хозяйства, маленькая, энергичная, крутая. - Не поможет, напишем в Москву.

- В Москву напишешь, - возражала молодая жена оксовика Байдерина, тихоня Галина Ивановна. - Отошлют обратно, напишут "разбирайтесь сами". Надо идти в Горком, к Баранову, Елисеев его боится.

 

В домах у начальства квартирные телефоны.

- Ваня! - кричала Верочка своему мужу Поликше. - Что за свинство? Я не могу на рынок сходить. Обед надо готовить или не надо? Что? Отключающее устройство не работает? Каждый раз оно у вас не работает. Что-о? Главный механик не ремонтирует? Второй месяц собирается?

И Верочка начинает вызванивать квартиру главного механика завода Шерстнёва.

- Александра Павловна? Здравствуйте. Да, это я - Верочка. Александра Павловна, как это вам нравится? О чём это я? Да про газок этот противный. Что? Мой металлург виноват? Ну, уж вы это бросьте!