- Ну, как? - встречает меня вопросом Александра Павловна.

На столе винегрет и бутылка красного вина.

- Обещал.

- Я же говорила! Она, эта Дуся, у Поздеева особенно доверенная. Как она скажет, так и сделают. Если бы не она, не было бы у нас никакого отопления, тем более, водопровода. Они тут все земляки: Мочалов, Поздеев, Дуся - все они вятские, из Кирова. И воруют они все вместе, Сергей Иванович. Только уж … Дуся у них - свой человек. Потому и квартиру ей эту дали, чтобы всё видела и помалкивала.

  

Что и говорить? Дуся была для Александры Павловны олицетворением силы. Сколько же тебе, дорогая Александра Павловна, пришлось вытерпеть несправедливости, невнимания, страха, чтобы простая сторожиха, стоящая на низшей ступени социальной лестницы, стала сильнее тебя?

  

В дверях показалась Дуся. Сели за стол.

Налили по одной рюмочке, по второй. Александра Павловна пьёт и причмокивает от удовольствия, видно, давно не выпивала.

Я нахваливаю винегрет, он действительно хорош: острый и сытный.

- Ешьте, ешьте, Сергей Иванович.

- Рецепт дадите, Александра Павловна? Жене отдам.

- Рецепт самый простой, - говорит Александра Павловна и на каком-то обрывке обёрточной серой бумаги крупно пишет, сколько чего следует положить в винегрет.

  

Дуся, выпив пару рюмочек, ушла. А мы сидели с Александрой Павловной, и она время от времени проговаривала, что вот жалко, Миши нет, ушёл на рыбалку, а то бы!

  

- А у Дробченко были? - спрашивает Александра Павловна.

  

Вот он - вопрос. Так и знал, что спросит. Для Александры Павловны Дробченки - свои люди. Она некогда принимала роды у первой жены Александра Тимофеевича и с тех пор стала для них своим человеком. Знала она, что и мы с ним хорошие знакомые. Но того не знала Александра Павловна, что…! Ладно, не буду.

  

- Нет, не был, Александра Павловна, и не пойду! - говорю я, мгновенно позабыв свои обещания не говорить ничего о Дробченко.

- Напрасно… Что же вы так? Вы с ним были так дружны…

- Эх, Александра Павловна, дорогая…!

И можно ли остановить излияния выпившего человека?

- Знаете ли вы, Александра Павловна, что я бы ни за что не уехал из Кировграда? Не уехал бы, а пришлось. Пришлось оставить здесь, на горке за Вересовыми, могилки дорогих мне людей. И тому виной Дробченко. Сначала он насильно перевёл меня из металлургического цеха в технический отдел, Здесь я тоже чем-то ему не понравился, Письма я, что ли, деловые не умел составлять. И как только подвернулся удобный случай, совсем избавился от меня, переведя в филиал "Унипромеди" при заводе. А когда я ушёл из "Унипромеди", у Дробченко не нашлось для меня места на заводе. И пришлось уехать мне в Качканар.