|
Басов Сергей |
ДНЕВНИКИ. ПОЕЗДКА НА РОДИНУ |
151 |
|
|
13 мая 1984 года
Разговоры в вагоне
Ко всему прочему, наши с Катей места оказались в разных купе. Так и знал, что что-нибудь ещё случится. Транспорт, на то он и транспорт, чтоб трепать вам нервы.
- Товарищ проводник, а как же нам всё-таки быть? Не можем мы, ни я, ни жена взбираться на верхнюю полку.
- А что я могу? Все места согласно билетам, - смеётся проводница. - Попросите кого-нибудь.
- Просить? Ну уж, извините, а просить, то есть трясти протезом, я не стану.
- Дело ваше. Что я могу?
В нашем купе, ну, в Катином, что ли, - ей я уступил нижнее место - двое молодых мужчин и молодая женщина. Все они едут с какого-то научного семинара. Философы и преподаватели общественных наук. Женщина занимает второе нижнее место. Слышит наш разговор и молчит. Просить её мне неудобно, да она и ни в чем не виновата. Ей, вероятно, тоже хочется ночь провести нормально, поспать
Один из верхних пассажиров согласился со мной поменяться местами, перешёл в другое купе. Теперь моё место над молодой женщиной.
Проводница заправила постели, собрала рублёвики и ушла.
Поезд тронулся в полной темноте. Свет купейной лампочки под потолком - подслеповат.
Пришла в купе из соседнего вагона Надежда. Сидим на Катиной постели, ведём разговор по обязанности трёх родственников, случайно встретившихся, когда лучше бы не встречаться. Нам много есть о чём говорить, но все темы запретные, и оттого мы говорим обо всём и ни о чём. Надя не спрашивает, как мы съездили в Шую - Палех - Паново, с кем встречались. Она так пеклась о могилке нашего отца, так трогательно убеждала нас, что отец её мужа - и её отец, что такое забытье весьма симптоматично. Странно, она не спрашивает про это. Столько адресов надавала нам и в Шуе, и в Палехе: там брат, там племянник, просила не стесняться: "они вам родные, чай".
Лучше было перевести разговор в другое русло.
- А что, всё это, собственно, означает - такое скопление пассажиров? - говорю я Наде, а смотрю на девушку-философа и думаю, что вот и мой брат Николай - учёный, доктор философских наук, иначе говоря, политических наук. Останься я при военно-политическом училище, как настаивал начальник училища, батальонный комиссар Купцов в марте 1942 года, и я бы, возможно, был "учёным-философом" с погонами генерала, а то и штатским. Страшно подумать, но неужели ратовать за социальное переустройство мира на началах подлинной социальной справедливости, и быть несправедливым в личной жизни - совместимо?
|
151 |
|